Александр Сенкевич - Венедикт Ерофеев: Человек нездешний

Венедикт Ерофеев при всей своей симпатии к подобным событиям иногда вздрагивал от глухого ропота толпы. Понимал, к чему приводит народный «бунт — бессмысленный и беспощадный».

В СССР последнее интервью с Венедиктом Ерофеевым было снято съёмочной группой киносценариста Олега Евгеньевича Осетинского в самом начале мая 1990 года, незадолго до смерти писателя. Оно легло в основу сделанного, по-видимому, на скорую руку, отчасти документального, отчасти игрового фильма, показанного в 1993 году по нескольким российским телевизионным каналам. Само интервью контрастирует с незатейливыми сценами. Некий вдребезги пьяный мужчина, шатаясь и периодически падая на пол, мотается по вагонам идущей куда-то электрички. Что говорить, типичная халтура того времени. Посмотреть и забыть, если бы не интервью с умирающим Венедиктом Ерофеевым — его последние слова, произносимые с трудом и с помощью электронного звукового аппарата.

Это интервью Венедикта Ерофеева очень важно для понимания его взглядов. Оно проясняет отношение писателя к конспирологической теории о заговоре евреев с целью извести русский и другие народы, а затем установить власть над миром. К тому же писателем в нём даётся позитивная оценка горбачёвской перестройки.

Тут, впрочем, надо отметить некую особенность реакции Венедикта Ерофеева на одни и те же лица и связанные с ними события. Она часто колебалась от восторженной до издевательски уничижительной. Такие резкие перепады в оценках одних и тех же людей и их действий часто зависели от его настроения и были сравнимы разве что с непостоянством московской погоды.

В начале беседы с Венедиктом Ерофеевым Олег Осетинский недолго раздумывая спросил о главном, что, его, по-видимому, больше всего заботило: «Почему автор поэмы “Москва — Петушки” всё ещё не в Сибири?» 1Вспомнив, какое время на дворе и тут же спохватившись, он скорректировал вопрос: «Почему Венедикт Ерофеев там так и не побывал?» 2Ответ, что КГБ не трогал писателя по причине его запойной жизни, Олега Осетинского не впечатлил, и он немедленно пошёл ва-банк.

На этот раз его интересовала более глобальная проблема: удалось ли им алкоголизировать Россию до конца или всё ещё остаётся какая-то надежда? После употребления личного местоимения им он немедленно поменял его на неопределённое местоимение кому-то 3. Интервью после этого вопроса, по мысли интервьюера, должно было приобрести остроту.

Ещё в 70-е годы прошлого века в СССР воскресла из небытия полузабытая доктрина «жидомасонского» заговора, утверждавшая существование тайного сговора еврейства и масонства с целью установления всемирного господства. Она имела прямое отношение к скандальной литературной фальсификации конца XIX — начала XX века — «Протоколам сионских мудрецов».

Российский публицист Леонид Млечин пишет: «В позднесоветские годы в комсомольском аппарате появилась и окрепла группа, которую в служебных документах КГБ именовали “русской партией” или “русистами”. <...> В эту группу входили люди, считавшие, что в Советском Союзе в угоду другим национальностям сознательно ущемляются права русских. Тон задавали комсомольские функционеры, занимавшие ключевые должности в идеологической сфере. “Русисты” считали, что революцию в 1917 году устроило мировое еврейство, дабы уничтожить Россию и русскую культуру. Активисты этого движения выросли на “Протоколах сионских мудрецов”, признанных фальшивкой повсюду, кроме нацистской Германии. И наконец, самое главное: “Советский Союз разрушался отнюдь не усилиями либерально настроенных диссидентов. Многонациональное государство подрывали крайние националисты, занимавшие высокие посты, в том числе и в комсомольском аппарате”» 4.

Вопрос Олега Осетинского, заданный Венедикту Ерофееву, был не случайным. Он знал о его привычке часто употреблять в своей речи слово жидяра, а также о его приятельстве с Владимиром Николаевичем Осиповым, публицистом, общественным деятелем, убеждённым православным монархистом и русским националистом, проведшим в мордовских лагерях в общей сложности 13 лет.

Венедикт Ерофеев с ходу ухватил мысль Олега Осетинского о происках евреев. У него даже появилась жалость к этому настырному и охочему до сенсаций интервьюеру. Между тем играть с ним в бирюльки он не собирался. Ответ Венедикта Ерофеева был однозначным: «Да нет, никто её не алкоголизирует. С этим она справляется сама и весьма успешно. Так что дело не в том, что её кто-то алкоголизирует. Это даже смешно. Это во вкусе наших русопятов, русофилов. И не только» 5. Более чётко и однозначно Венедикт Ерофеев выразил ту же мысль в другой беседе с журналисткой Светланой Суховой: «Сейчас много пишут, что пьянство — это масонско-жидовское вторжение в русское язычество. Что русский человек никогда не пил, что после нашествия масонов и жидов русский человек почему-то запил под их гипнотическим внушением... Я прекращаю, но не люблю эту игру в антисемитизм» 6.

Наталья Шмелькова свидетельствует: «Чуждый зоологического национализма, Ерофеев реагировал на его проявления в людях с отвращением. Иногда мог и пошутить: “Если начнутся еврейские погромы, то в знак протеста переименую себя в Венедикта Моисеевича”...» 7

Венедикт Ерофеев из своих странствий и общения со многими людьми из разных социальных слоёв вынес твёрдое убеждение: беды отечества приходят не только извне, а чаще всего зарождаются на родной земле. Причины их появления разнообразны и обусловлены многими факторами и обстоятельствами. Такова истинная подоплёка происходящих исторических событий. С момента возникновения Российской империи и вплоть до появления СССР, его развала и сегодняшних дней.

В начале беседы писательницы Ирины Тосунян с Венедиктом Ерофеевым речь зашла о подготовке режиссёром и актёром Владимиром Михайловичем Портновым к постановке на сцене Московского драматического театра на Малой Бронной пьесы «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора». Премьера спектакля состоялась 23, 25-го (с участием автора) и 28 марта 1989 года и автору «чудовищно не понравилась» 8. Уже на первом этапе начавшихся репетиций пьесы возникли проблемы. Владимир Портнов произвёл «чистку» ерофеевского текста, не сообразуясь с волей автора. Неудовольствие Венедикта Ерофеева вызвало ослабление «еврейской темы» в готовящемся к показу спектакле. Автор пояснил Ирине Тосунян, насколько безвкусно была упрощена пьеса: «Правда, оставили несколько фраз типа: “Евреи очень любят выпить за спиной у арабских народов”» 9.

Идея пьесы возникла неожиданно, и времени на её написание ушло совсем немного. Венедикт Ерофеев рассказал Ирине Тосунян, как возник замысел пьесы, что стало толчком к её написанию: «Ко мне же опять приехали знакомые с бутылью спирта. Главное, для того чтобы опознать, что это за спирт. “Давай-ка, Ерофеев, разберись”. Я выпил рюмку. Чутьём, очень задним, почувствовал, что это хороший спирт. Они смотрят, как я буду окочуриваться. Говорю: “Налейте-ка вторую!” И я её опрокинул. Все внимательно всматриваются в меня. Спустя минут десять говорю: “Ну-ка, налейте третью!” Трясущиеся с похмелья — и ведь выдержали, не выпили — ждут. Дурацкий русский рационализм в такой форме. С той поры он.стал мне ненавистен. Это и было толчком. Ночью, когда моя бессонница меня томила, я подумал-подумал об этом метиловом спирте, и возникла идея. Я её реализовал в один месяц. Мне, правда, сказали, что я зря брякнул о Британских островах, о Сакко и Ванцетти, но ладно» 10.