Татьяна Перцева - Асфальт в горошек

Папа говорил, что в лагере он видел во сне сад поэзии, в котором сидели и беседовали известные восточные поэты, в их числе и Алишер Навои. Он счел свой сон вещим и поклялся себе, что если вернется живым и невредимым, то остаток жизни посвятит не западной, а восточной литературе. Так он и сделал: вплотную занялся изучением наследия Алишера Навои.

А мама в 1962 году в Ленинграде защитила кандидатскую диссертацию. Шишмарев к тому времени умер (в 1957 году), ее вторым руководителем был Борис Георгиевич Реизов, тоже известный ленинградский ученый, специалист по романской литературе. Помню, родители возили меня к ним на дачу в Комарово, а неподалеку была дача Ахматовой. Женой Реизова была взбалмошная, постаревшая, но не понявшая или не признавшая этого женщина, в прошлом опереточная артистка Лапина Тамара Леонидовна! Детей у них не было, а сам Реизов на люди не показывался без галстука или без бабочки. Ну, короче, защитилась! К этому моменту мама уже ушла из САГУ и тоже стала работать в институте языка и литературы старшим научным сотрудником. Но по сути она стала папиной опорой не только в жизни, но и в научной работе. Она сделалась его тенью, его секретарем. Другом и опорой она и была, но тут стала и носителем его идей. А папа был большой фантазер и любил строить всякие «прожекты». Он считал, что мама тоже должна заниматься Востоком, что они оба уже отдали свою дань Западу, на что мама соглашалась с трудом. В итоге мама стала разрабатывать научные аспекты на стыке литератур. У нее вышла монография «Шекспир в Узбекистане» (ранее была монография «Люсьен Левен» Стендаля»), она стала глубоко изучать творчество Данте (почему-то она его любила) и нашла много точек соприкосновения западной литературы эпохи Возрождения с культурой Востока. Мама написала ряд статей на эту тему. Так у нее созрела идея провести глубокое и всестороннее исследование влияния восточной культуры и литературы на западную. Но папа никак эту идею не поддерживал, а у мамы не оставалось времени на свои исследования, так как она была правой рукой папы. Папа в 1963 году защитил докторскую диссертацию. А в 1967 году ему предложили организовать музей литературы им. Алишера Навои, чем он вплотную и занялся. Там подобрался большой научный коллектив, в который вошла и мама, так они и шли по жизни рука об руку. Папины идеи воплощались в жизнь одна за другой. Он организовывал научные экспедиции по поиску древних восточных рукописей, для начала работал в рукописных фондах и библиотеках Баку, Москвы, Ленинграда, Казани, причем иной раз он умудрялся брать с собой в командировки весь отдел, и они ездили этак человек по десять и работали очень эффективно. Такая трехмесячная поездка была в 1964 году в Ленинград, где они всем сектором работали в ИВАН (Институт востоковедения Академии Наук, они сами прикалывались от этой аббревиатуры), который располагался прямо напротив Петропавловской крепости, и каждый день в 12 часов, когда стреляла пушка, как бы заранее ни готовились, все подпрыгивали от неожиданности. А в выходные дни или в дни, когда они сами себе назначали культурную программу, всем коллективом, включая седобородых стариков и молодежь, ездили по окрестным достопримечательностям или музеям. В ту поездку родители взяли и меня с бабушкой. Мы с ней занимались хозяйством, делали покупки и готовили что-то, а чаще готовила мама. Мне было восемь, а бабушке семьдесят четыре. И куда мы на пару пошли бы? Так мы садились в трамвай и ехали до конечной, а потом обратно до нашей остановки. Это стало впечатлением на всю жизнь! Было это летом 1964 года. А жили мы опять на Петрозаводской, 7б, в том доме, где мама начинала свою ленинградскую жизнь, где вахтером была тетя Зина, которая в 1940-е нянчила моего брата. Кстати, тетя Зина была жива и уже развлекала меня (она пережила блокаду, потеряв детей, мужа убили на фронте, сама жила в крохотной комнатке в коммуналке и все еще работала вахтером в доме приезжающих ученых).

В 1968 году папа организовал научную экспедицию в Англию и во Францию. Тут уже ехать всем табором не получалось, и он взял с собой только хорошего фотографа из Москвы. Уже там, в Москве, прямо за пару дней до отъезда обнаружилось, что из-за какой-то бюрократии поездка срывается и нужно срочно перевести валюту из Узбекистана в Москву. Опять, к кому он мог обратиться? К жене. Мама немедленно поехала домой к сотруднику Госплана, от которого зависел вопрос (время на решение вопроса пришлось на выходные), и на мамино счастье дверь ей открыла его жена — мамина студентка! Пошла буря возгласов, удивленных ахов и охов, объяснений, и вопрос решился положительно. Через пару лет этот молодой сотрудник Госплана скоропостижно умер, и перед смертью попросил маму позаботиться о его семье, где росло четверо детей. Папа взял Шарофат-опу на работу под свое крыло, берег ее и опекал, а когда ее дети подросли, она уже защитила кандидатскую диссертацию и перешла преподавать в вуз.

Поездка в Англию и во Францию оказалась крайне плодотворной, папа работал в фондах Британского музея, в Бодлианской библиотеке Оксфорда и др., а в Париже — в Национальной библиотеке. В Париже произошел интересный случай. Папе ответили отказом на просьбу осмотреть фонды, пришлось пойти к директору, где папа в сердцах сказал:

— Мы в далеком Узбекистане читаем, изучаем творчество французских писателей, а вы не разрешаете нам даже взглянуть на достояние наших предков!

На что директор спросил:

— Что значит «изучаем творчество французских писателей»?

— Ну, например, я защитил кандидатскую диссертацию по творчеству Проспера Мериме, а моя жена даже написала книгу о творчестве Стендаля…

— Погодите, как называется книга и как имя автора?

— «Люсьен Левен» Стендаля», а автор моя жена, Сулейманова.

Директор вызвал секретаря и что-то шепнул ей, а через пять минут она занесла на подносике мамину книгу! Директор весь расцвел и сказал:

— Для вас открыты все наши фонды!

По возвращении папа рассказал эту историю и даже поблагодарил маму, что и тут она пришла ему на выручку. А материалы, собранные в ходе этой поездки, стали основой нескольких красочных альбомов, которые папа выпустил в свет. Это миниатюры к Бабур-Намэ и подборка миниатюр к произведениям Навои, факсимильное издание «Илк девон» Алишера Навои (Ранний диван).

Танечка, получается, что пишу про папу, но писать про маму без него невозможно, она была его тенью, и вся ее жизнь была настолько крепко связана с ним, что все ее течение, причины и следствия тоже завязаны на папе.

С 1967 года мама стала работать с Музее литературы имени Алишера Навои, на базе которого в 1979 году был создан институт рукописей. Это была мечта и детище папы, он потратил очень много сил и здоровья, чтобы был создан этот институт, но поработать в нем ему не довелось, в 1979 году его не стало. Мама довела до конца все папины проекты и воплотила в жизнь его идеи, издала альбомы, которые оставались в папиных замыслах. Это миниатюры к произведениям Низами, миниатюры к произведениям Дехлеви, альбомы эти печатались за рубежом и были высочайшего полиграфического качества, она участвовала в издании 20-томного собрания сочинений Алишера Навои и делала много другое, о чем я и не знаю. В 1978 году вышла ее монография «Шекспир в Узбекистане».