Александр Во - Дом Витгенштейнов. Семья в состоянии войны

Фюрер пообещал австрийцам бесплатные каникулы для детей и дешевые праздники «Силы через радость» для рабочих; он обещал денег на радиоприемники, чтобы они могли слушать его речи, денег на быстрые дороги и денег, чтобы избавить их от безработицы. Это были вдохновляющие и счастливые времена для большинства австрийцев. Новость, что Гитлер отменил референдум Шушнига 13 марта, не дошла до отдаленного селения Тарренц вовремя. В неведении жители пошли на него, единогласно проголосовав за независимость Австрии. Меньше чем через месяц 100 % электората Тарренца пересмотрели свое решение в пользу аншлюса.

Впрочем, радость не была всеобщей. Социалисты, австрофашисты и масоны подвергались гонениям, как и евреи, особенно уязвимые перед погромами. Их магазины разбивали, заколачивали или размалевывали красной краской, владельцев заставляли продавать их арийцам. Одна бандитская шайка в Пратере вынудила евреев есть траву, как коров, на четвереньках, других заставили вылизывать улицы или отмывать общественные уборные молитвенными покрывалами, а толпы австрийцев собирались вокруг поглумиться. 17 марта Рейнхард Гейдрих, впоследствии один из главных архитекторов Холокоста, приказал арестовать «тех национал-социалистов, кто в последние несколько дней позволил себе совершенно недисциплинированно начать крупномасштабные нападения на евреев» [399] Michael Wildt, Die Juden Politik des SD , цит. по: Friedländer, p. 242. , но это ничего не дало, а официальная дискриминация, лишавшая евреев права на гражданство, только подогревала огонь жестокости против них.

Утверждается, что в первые дни аншлюса около 500 евреев совершили самоубийство. Гораздо больше бежало из страны; но большинство отказались верить, что антисемитское законодательство, закрепленное Нюрнбергскими законами 1935 года, можно применить в городе с таким большим и интегрированным еврейским сообществом, как Вена. Рано или поздно, думали они, нацисты отменят свои правила и сосредоточатся на чем-то более актуальном. Никто не мог предсказать безжалостной эффективности образованного вскоре городского Центрального учреждения по эмиграции евреев под ревностным командованием оберштурмфюрера СС Адольфа Эйхмана. Первые антисемитские декреты были введены в действие в Вене 12 марта (в день аншлюса), а 28 мая вступили в действие Нюрнбергские законы (задним числом, с 13 марта). Изначальный план Гитлера — лишить евреев избирательных прав, убрать их с ключевых постов в прессе, политике, праве, на государственной службе и в искусстве, запретить сидеть на скамьях в парках и так далее — имел целью сделать жизнь австрийских евреев в Рейхе такой невыносимой, чтобы они покинули страну по своей воле. Но исполнить такой план было гораздо сложнее, чем могли предположить Гитлер или кто-либо еще из его партии, и не только потому, что аншлюс снова возложил на немцев ответственность за евреев, которые с 1933 года бежали из Германии в Австрию; просто многие евреи — жители страны не могли или не хотели эмигрировать, а тысячи остальных цеплялись за надежду, что ограничения и преследования против них смягчатся или через какое-то время их отменят. По некоторым данным, за шесть месяцев из Остмарка эмигрировало 45 000 евреев. Гиммлеру нужно было срочно найти способ избавиться от оставшихся 150 000.

За три года все евреи из Рейха еще не эмигрировали, и Гитлер сгорал от нетерпения. «Евреи должны покинуть Европу» [400] Trevor-Roper, 23.01.1942, p. 193. 5. HW1, p. 156. , — напоминал он Гиммлеру и начальнику штаба полковнику Цейтцлеру за обедом.

Когда думаю об этом, понимаю, что я необычайно милосерден. Во время папского правления в Риме с евреями обращались плохо. До 1830 года восемь евреев каждый год провозили по римским улицам на ослах. Я всего лишь сказал, что евреи должны уйти. Если они при этом сломаются, ничем не могу помочь. Если же они не захотят уйти добровольно, я вижу только один выход: полное уничтожение.

Однажды утром в конце марта Пауль вошел в комнату к Гермине, белый как полотно, и сказал: Wir gelten als Juden («Нас считают евреями!») ⁵. Витгенштейны вдруг обнаружили, что теперь и на них распространяются все антисемитские ограничения и запреты нового национал-социалистского режима. Паулю, которого уже и так отстранили от работы в Консерватории за патриотический пыл, теперь запретили преподавать в государственных учреждениях и выступать на публике в пределах Рейха. Вскоре нацистский взгляд упадет на Профессиональный институт для мальчиков, организованный Герминой. Во время урока в класс ворвется, размахивая свастиками, отряд мужчин в форме и прикажет эвакуировать помещение к 16:00, поскольку здание требуется для учебного центра Гитлерюгенда. Вскоре нацисты нашли и Хильду Шания и двоих ее детей, спрятанных в квартире на Герстхоферштрассе, 30, и узнали о ее связи с Паулем. Сами дети являлись достаточным доказательством, что еврей, отец Элизабет и Иоганны, виновен в Rassenschande (осквернении расы), как говорилось в пункте 2 Нюрнбергского закона о защите немецкой крови и немецкой чести: «Половая связь между евреями и государственными подданными немецкой или родственной крови запрещена».

Но прежде чем эти серьезные угрозы возымели воздействие, Гермина и Пауль столкнулись с еще одним обвинением: они нарушали декрет фюрера от 12 марта, касающийся Reichsflaggengesetz , или Закона о государственном флаге Рейха, согласно которому евреям запрещалось демонстрировать символ свастики. По иронии судьбы ненавистный флаг, который гестапо под угрозой ареста заставило Пауля повесить на Пале, те же безумные власти приказали снять на том основании, что жильцы теперь евреи и не имеют права его поднимать.

Карл Люгер, венский мэр-антисемит рубежа веков, поставленный перед задачей определить, кого считать евреем, предложил броскую формулу: Wer ein Jud’ ist, bestimme ich («Я решаю, кто тут еврей»). Гитлер закрепил эту привилегию за собой, и иногда (хотя и редко) жаловал свидетельство об арийском происхождении евреям, которые ему нравились. Однако он настаивал на праве проверять каждое заявление лично, изучал фотографии и рекомендательные письма. В большинстве случаев все зависело от того, был ли еврейский предок по отцовской линии настоящим отцом, или арийский любовник жены наставил ему рога. В таких случаях требовалось заверенное подписью заявление, — именно на это пришлось пойти верному союзнику Гитлера, фельдмаршалу Эрхарду Мильху. Когда гестапо обнаружило, что его отец Антон Мильх — еврей, он попросил мать подписать заявление, где та клялась, что его настоящий отец — ариец Карл Бауэр, ее дядя.

Чтобы обладать полными гражданскими правами при новом режиме, каждому требовалось свидетельство о гражданстве Рейха, которое можно было получить, только доказав арийское происхождение. Но само по себе часто это бывало проблематично. Еврея делает евреем кровь или религия? Что если один из родителей по крови наполовину еврей, но воспитывался как христианин? Эту путаницу якобы решали Нюрнбергские законы от сентября 1935 года, в которых указывалось, что евреем надо считать того, у кого по меньшей мере трое еврейских дедушек и бабушек, или того, у кого двое еврейских дедушек и бабушек, если он сам состоит на момент 15 сентября 1935 года или после в браке с евреем или членом еврейского сообщества. Далее устанавливалось, что обращение в христианство еврейского дедушки или бабушки не меняло их расового статуса, и для закона он оставался евреем; но даже это не проясняло всех случаев, и в марте 1936 года «Союз неарийских христиан Рейха» выпустил брошюру с вопросами и ответами: «Что можно сказать о браке наполовину арийца с девушкой, у которой один арийский родитель, но при этом арийская мать обратилась в иудаизм, так что девушку растили еврейкой? Что можно сказать о детях от такого союза?» [401] Из Mitteilungsblatt des Reichsverbandes der Nichtarischen Christen , 03.1936, цит. по: Friedländer, p. 158.