Елена Мезенцева - Алёнкины рассказы

Ночь была с ливнями,

И трава в росе,

Про меня счастливая

Говорили все.

И сама я верила

Сердцу вопреки:

Мы с тобой два берега.

У одной реки.

В зал, то есть на улицу, я не смотрела, нельзя было отвлекаться и выходить из роли.

Утки все парами,

Как с волной волна.

Все девчата с парнями,

Только я одна.

Продолжала я петь во всё своё артистическое горло. Но тут что-то пошло не так. Край сцены был так близко, что я и не заметила, как он внезапно закончился. Певица кубарем полетела вниз. По пути встретился огромный гвоздь, который мертвой хваткой вцепился в подол моего платья и чуть не сломал мою артистическую карьеру. Я повисла на нём вниз головой, как какая-то тряпичная кукла. Такой позор пережить было немыслимо! Как можно было сорвать такое чудесное выступление!

Отступать было нельзя, петь надо до конца, мелькнуло у меня в голове. Я обычно, если попадаю в неловкую ситуацию — не сдаюсь, а довожу её до абсурда. И я продолжила петь, болтаясь вверх ногами на этом злополучном гвозде:

Я ждала и верила

Сердцу вопреки.

Мы с тобой два берега

У одной реки .

Как и кто меня оттуда снимал, я уже и не помню. Да это и не важно! Зато я не подвела и не опозорила честь великих мастеров сцены. Никогда не сдавайся, позорься до конца!

P. S. Хочу ещё уточнить, что стишок «Я упала с сеновала, тормозила головой» — не про меня!

Кружок юных натуралистов. Второй ряд: Сергей, Наташа, Лёня, Люся, Лена. Малыши тоже родня.

Как-то вечером я, Лёня, сестры Люся с Наташей и брат Серёжа сидели на скамейке около бабушкиного дома и следили за полётами стрекоз в голубоватом дрожащем воздухе лета. На небе мирно паслись облака. Во дворе было тихо. Чумазых, дурковатых кур загнали в курятник. Корова Зорька лениво жевала сено в стайке. Поросёнок Борис с завидным аппетитом уничтожал котелок картошки. На заборе сушились крынки для молока, рядом росли замечательные цветы — мальвы. Утром мы делали из них кукол. Нераскрытый бутон — голова, раскрытый — платье, скрепил их палочкой или спичкой, и у тебя есть своя маленькая девочка в розовом наряде.

В тот вечер во мне вдруг проснулся юный ботаник и очень захотел блеснуть перед публикой своими глубокими познаниями. Я с энтузиазмом начала читать доклад о пользе и необыкновенных вкусовых качествах калачиков — приплюснутых коробочек с семенами этого цветка. Учитывая, какой интерес проявляли собравшиеся к теме лекции, остановить поток светлого и доброго было невозможно. От важности затронутой темы на носу успели даже запотеть предполагаемые для такого случая круглые профессорские очки.

Пришлось просветить массы, что от этих семян сильно растёт ум и, главное, развиваются скоростные качества человека. Ни одна собака не догонит! Я объяснила, что у нас в городе достать такой деликатес почти невозможно. Это большая редкость. Он съедается сразу же, как только созревает. Поэтому у нас там все подряд очень умные и быстрые. При любой возможности мы в его пользу отказываемся от конфет и пирожков с повидлом.

У слушателей и у меня самой уже текли слюни. И, не дослушав доклад до конца, босоногий, просветленный знаниями народ, толкая друг друга, набросился на эти чудесные растения. Ободраны были все семена, а за одно и цветы, с такой любовью посаженные бабушкой.

Тут на пороге появилась мама и объявила команду отбой. Постель на полу уже была расстелена. Предстояло только ещё выпить по стаканчику молока на ночь. Это пришлось очень кстати. Мальву нужно было обязательно запить.

Часа через два команда, нагруженная ботаническими знаниями, дружно проснулась от бурчания в животах и необходимости немедленно покинуть помещение. Скоростным качествам позавидовал бы любой чемпион!

Полночи под стрёкот кузнечиков и мигание звёзд стройная шеренга из пяти оголённых поп принимала в огороде лунные ванны. А их хозяев терзали сомнения о пользе калачиков. Я, как могла, их успокаивала, объясняя, что сами виноваты, жадность подвела, нечего было их так много есть, и, вообще, они ещё не созрели. В следующий раз надо потерпеть и дождаться, когда калачики дойдут до нужной кондиции. Тогда бегать будем ещё быстрее. Оставалось только подождать, когда ум вырастит. К пенсии он действительно чуть-чуть подрос! Мальва сработала!

1962 год. Первый ряд: Наташа, мама Августа Константиновна с Олей на руках, Лёня. Второй ряд: бабушка Ксения Григорьевна, Сергей, Люся, Лена

В пять лет я довольно хорошо освоила чтение. Удивить этим своих сестёр и братьев было трудно. Хотя сами они этого ещё делать не умели, а были старше. Тогда я им объявила, что запросто умею читать ещё и по-английски. Говорить пока не научилась, а вот читать — пожалуйста! Мне не поверили. Я почти обиделась. Пришлось взять книгу и начать бойко декламировать на этом загадочном иностранном языке. Получалось это у меня очень хорошо, потому, что произносила я все слова задом наперед. Юные слушатели, замерев, раскрыли рты. И от этого неприкрытого восхищения моя уверенность в своих знаниях английского языка утвердилась безоговорочно.

Я уже во всех деталях представляла себя англичанкой, которая, закинув ногу за ногу и положив на колени лакированную сумочку, с прищуром в глазах надменно курила карандаши. Дымила по-черному. Свободная рука, оттопырив мизинец, придерживала изящную чашечку с крепким кофе. А все заморские лорды, сэры и пэры уронили свои тросточки, забыли про виски и, сдвинув на затылки цилиндры, во все глаза с восхищением смотрели на меня.

Скоро все соседи от мала до велика уже знали про мои таланты. Такого не ожидал никто. К нам потянулась толпа из бабушек и детей. Я была тронута таким вниманием и никому не отказывала. Соседи рассаживались на скамеечке на улице, а я с выражением читала им на этом неведомом английском языке. И готова была после каждого выступления прогнуться в реверансе. Гости были в восторге и говорили всякие слова восхищения моим нешуточным способностям.

К некоторым бабушкам, которым было трудно передвигаться, я с большим удовольствием ходила с концертами на дом. Вся моя дружная компания везде сопровождала меня и тоже получала кусочек моей заслуженной славы. Братья и сёстры мной очень гордились. Они готовы были уже продавать билеты на мои выступления.

Так продолжалось три дня, пока про мой триумф под открытым небом не узнала мама. Когда она услышала мой «безукоризненный английский», изумлению её, мягко говоря, не было предела. Отведя «знатока» заморского языка в сторонку, попыталась вразумить, что дурить людей некрасиво. Но я мысленно, сразу на двух языках, не разделяла её точку зрения, учитывая, с каким восторгом слушали меня зрители. Концерты пришлось, к сожалению, прекратить. Хотя слава ещё долго кружилась над моей головой.