Коллектив авторов - Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик [litres]

Ряд данных, как кажется, указывает на то, что идеологический и коммерческий маневр, предпринятый Булгариным в связи с «Петром Ивановичем Выжигиным», не имел того эффекта, на который рассчитывал автор. Несмотря на обретение по итогам большой рекламной кампании значительного числа подписчиков, многие свидетельства заставляют предположить, что роман Булгарина, оказавшись в книжных лавках, продавался не слишком успешно. Автор «Краткого обзора книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет» писал, что роман «вовсе не пошел» и принес его издателю Ивану Ивановичу Заикину убытки в 35 тысяч рублей (он заплатил Булгарину значительную сумму в 30 тысяч рублей) [1100]. Современники, как представляется, подтверждают приведенное свидетельство. Н. И. Греч отмечал в своих мемуарах, что произведение «не принесло прибыли» [1101]. Пушкин в апреле 1831 г. сообщал своему другу Плетневу о поступлении в московские книжные лавки булгаринского творения: «Петр Иваныч приплыл в Москву, где, кажется, приняли его довольно сухо. Что за дьявольщина? Неужто мы вразумили публику? или сама догадалась, голубушка? А кажется Булгарин так для нее создан, а она для него, что им вместе жить, вместе и умирать» [1102]. Вероятно, негативное влияние на продажу романа оказали все же не пушкинские статьи или эпиграммы литературных аристократов. Как следует из списка подписчиков, интерес московской публики к прежним творениям петербургского журналиста также был весьма умеренным.

Помимо далеко не всегда положительных рецензий [1103], существовал другой фактор, способный повлиять на малый коммерческий успех текста, особенно среди более требовательных и тонких ценителей литературы. В первые месяцы после выхода сочинения в Москве с легкой руки А. А. Орлова появилось большое количество популярных подражаний булгаринскому роману [1104]. Одновременно с «Петром Ивановичем Выжигиным» на московском книжном рынке начали циркулировать небольшие книжечки, написанные Орловым по мотивам булгаринского «Выжигина». По мнению Пушкина, который, стремясь дискредитировать журналиста, устами Феофилакта Косичкина сравнил произведения двух авторов в статье «Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов», эти тексты разошлись не менее чем в 5000 экземплярах. Речь шла о скромных по объему (от 30 до 80 страниц) книжках, дешево стоивших (40 копеек) и составленных в откровенно комическом духе. Появление орловских подражаний запустило цепную реакцию и побудило к соперничеству другого москвича, писателя и конкурента Орлова И. Г. Гурьянова, вскоре выпустившего свое подражание роману Булгарина [1105]. За короткое время количество подражаний резко возросло. Как писал Белинский, «романическая слава г. Булгарина была поколеблена более опасным, чем г. Греч, соперником, мы разумеем А. А. Орлова, до бесконечности размножившего поколение Выжигиных» [1106].

Недовольство Булгарина этими произведениями проявилось в эмоциональных статьях, опубликованных на страницах «Северной пчелы» и «Сына Отечества» [1107]. Попытка журналиста идеологически воздействовать на значительную часть «средней» русской публики после выхода книжек Орлова отчасти дискредитировала себя. Оказалось, что достаточно лишь имени главного героя булгаринского романа (от «выжига», мошенник), чтобы закрепить за текстами Орлова черты очень популярного жанра народной прозы – лубочного романа – и открыть дорогу дальнейшим подражаниям. В романе «Марфа Ивановна Выжимкина» Орлов вкладывал в уста главной героини следующие слова: «Ежели я именуюсь Выжимкиной ; то это потому, что мы, по произволению нашему, переменяем фамилии; дедушка мой был Ванька , именуемый Каин ; а отец мой Выжигин , а я уж Выжимкина . ‹…› Родитель мой, чувствуя грубость старинных слов, переменил фамилию Каина и нарекся Выжигиным . Оно то же самое, но помякше» [1108]. Возводя генеалогию Ивана Выжигина к Ваньке Каину, персонажу давно известной лубочной книги, Орлов деклассировал и дискредитировал литературный жанр булгаринского творения. «Иван Выжигин» на самом деле был подражанием высокой традиции плутовского романа, моралистической и буржуазной, с отчетливой реалистической тенденцией – по модели «Жиль Бласа» Лесажа. Связывая текст с более низкой повествовательной, комико-народной традицией, Орлов во многом разрушал план Булгарина, стремившегося представить читателям своего «Петра Ивановича Выжигина» как роман реалистический, исторический и нравоописательный. Кроме того, «Петр Иванович Выжигин» был пространным текстом, созданным в высоком стиле и стоившим больших денег. Близость к книжицам Орлова связывала роман в воображении публики с низкой литературной продукцией – чисто развлекательной и смеховой. В этом случае идеологический эффект, по крайней мере отчасти, утрачивался.

Присутствие на рынке подражаний Орлова предопределило эволюцию внутри самой группы булгаринских читателей, сделав во многом неэффективным идеологическое воздействие романа. Спустя почти три года после выхода романа в свет Белинский, по примеру Пушкина сопоставляя творения Булгарина и Орлова, писал: «Все дело в том, что сочинения одного выглажены и вылощены, как пол гостиной, а сочинения другого отзываются толкучим рынком. Впрочем, удивительное дело! Несмотря на то, что оба писали для разных классов читателей, они нашли в одном и том же классе свою публику» [1109]. Романы Булгарина, действительно, быстро исчезли из тщательно подобранных библиотек представителей «среднего состояния» русской публики – бедных дворян и провинциальных помещиков, богатых купцов, офицеров и петербургских чиновников, в глазах которых роман предназначался для книжных полок их слуг и разнообразной массы городских обывателей, увлеченных творениями Орлова. Именно это обстоятельство фиксировал Белинский в начале 1840-х гг., когда писал, что романы Булгарина «тихо и незаметно прошли на Апраксин двор и в мешки букинистов – иначе ходебщиков или ворягов » [1110]. Вместе с изменением читательской аудитории трансформировалось и идеологическое направление текста. Идеология, сформированная согласно вкусам, интересам, ценностям и культурному уровню публики, состоящей из мелких помещиков, офицеров и чиновников, должна была оказывать иное воздействие на читателей, принадлежавших к миру слуг, ремесленников, приказчиков или мелких торговцев. В то же время именно благодаря первым большим текстам Булгарина русский роман начал путешествие по Европе и оказался в руках западного читателя. После успеха «Ивана Выжигина», «Петр Иванович Выжигин» был быстро переведен по крайней мере на пять европейских языков. Булгарин обращался к новой аудитории не только на польском, но и на французском, немецком, голландском и итальянском языках [1111]. Произведения Булгарина оказались одними из первых русских романов, которые достигли европейской публики, – прежде произведений Пушкина, Гоголя или Тургенева.