Юрий Безелянский - Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

В противовес письму получилась рецензия Михайлова на Рюрика в ВК: «…Вероятно, каждому читателю эта книга будет интересна по-своему. Для библиотекаря и учителя она станет подспорьем в работе, для властей предержащих — собранием исторических уроков, для молодежи — чем-то вроде живого и увлекательного учебника истории…События, факты, короткий комментарий, личное отношение к истории умного, тонкого человека. Спасибо Юрию Безелянскому за хорошую книгу». Вот так, хула и хвала. Кому-то я — кость в горле, а кому-то — бархотка по сердцу. Вознесенский по телефону: «Умираю от желания увидеть твою книгу…»

2 февраля — встреча с классиком. Из ЦДЛ на машине (Андрея возит личный шофер?) поехали в Домжур. В ресторан. Посидели за семгой, судаком по-польски (очень вкусно), запивая боржомом и кока-колой. Подсела к нашему столику какая-то Света, Андрей назвал ее постмодернисткой. Общий литературно-богемный треп: об эротике, любовниках, абортах и т. д. Света с вызовом: 90 % писателей ничего не могут! Андрей только усмехался при этом и только подначивал ее на дальнейшие откровения. А я думал, как хорошо, что я далек от этих тусовочных встреч и занимаюсь не трепом, а делом. Потом я подарил Андрею Рюрика («Я кое-кому покажу…» — сказал мэтр), а он в ответ журнал «Дружба народов» со своей поэмой «Россия воскресе» и начертал: «Дорогому Юре — с радостью выходу его уникального календаря — а наш календарь начинался век назад на Серпуховке…» На следующий день Андрей позвонил мне, сказал, что пролистал всю книгу, что такой замечательной книги еще не было, и что я — молодец, удивительным образом сплавил историю и поэзию, и что книга уже отправлена в Израиль и просит дать ему еще несколько «штучек» для нужных людей в разные страны. Вознесенский в роли литературного агента? Уже смешно…

Что еще? В «Работнице» вышел материал о К.Р., и пришлось угрохать кучу времени, бегая и собирая гонорар в разных редакциях. Орловский в «Работнице» выдал мне денежку без всякой ведомости и тут же напел: «Уймитесь, волненья и страсти…» А я тем временем для журнала набросал еще одного поэта-романиста — Алексея Будищева. Потом отдыхал у экрана: «Большой вальс» с Милицей Корьюс. Ще рассказывала, что в юности ее кто-то сравнил с героиней «Большого вальса».

Межкнига собрала 250 заявок на Рюрика (Америка просит 100 экз.; скандинавские страны — 30; 25 — Япония; 10 — Франция и т. д.). Может, переведут и заплатят? (Увы, ничего такого не произошло в смысле перевода и оплаты, — примечание, 10 апреля 2011).

Красиков сказал, что книга интересная и полезная, и что Илюшин передал ее Ельцину. Письмо от Спиркиной, она — потомок Телепневых-Овчина-Оболенских, род идет от Рюрика. Пишет: «Я преклоняюсь перед вашим подвигом, иначе эту кропотливую работу назвать не могу…» В «Известиях» статья Егора Гайдара о «новом курсе». Смысл: реформы закончены, забудьте!.. Новая идеология: «пусть идет, как идет что означает: «пусть валится, как валится». Медленное кружение экономики на месте, не доводя, однако, до коллапса и взрыва… Ходили тут в магазин «придурок» на Соколе. Купили муку, перловку, соль и спички — «фронтовой набор», как пошутил я. Но, правда, есть и дорогие колбасы, конфеты, шоколады, чего не было в эпоху Горбачева-Силаева.

В ФИСе Штейнбах (Соскин зовет его Штейнбахером) жаловался: вбухали в Рюрика 27 миллионов, а продали пока всего одну тысячу, но что удивительно: рекламой книгой я занимаюсь сам, а издательство не хочет и палец о палец ударить. В отделе распространения сидят спокойно, пьют чай и на все им плевать. И еще по поводу Рюрика. Стриж сказал, что у них в Сельхозиздате все удивляются, как это такую книгу мог написать один человек, это, мол, под силу лишь целому коллективу. А Саша им в ответ словами Живаго: «Ищущий истину одиночка» — только такие могут сделать что угодно.

Все что-то болеют. И Ще температурит. Вот и у Вознесенского Богуславская простудилась. Мне болеть некогда: у меня феерия дел. То печатаю про Мариан де Лорм по старой книге о куртизанках, но сделал лучше — короче, динамичнее и изящнее, так, по крайней мере, мне кажется. То сочинял про Розу Люксембург. То отвозил предисловие «Терры» (Айрик компенсировал украденные миллионы новыми). То с Вознесенским встречался (у него рука в гипсе) и отдал ему новую порцию книг. Он: «Не для себя, для книги и для Бога», у метро «Маяковская» на лотке увидел Рюрика. Продают по цене 3 тысячи. «Берут?» — спрашиваю. «Еще как, ведь интересно!..»

Но это не все. Записывал мартовскую литературно-музыкальную композицию на радио. Для «ВК» выбрал юбиляром месяца Поля Верлена. И — главное! — получил гонорар за Рюрика 867.456 рублей (выписали миллион?).

— Вот я и миллионер! — воскликнул Остап с веселым удивлением.

— Сбылась мечта идиота!

Остап вдруг опечалился. Его поразила обыденность обстановки, ему показалось странным, что мир не переменился сию же секунду и что ничего, решительно ничего не произошло вокруг…»

Абсолютно точные строки Ильфа и Петрова. «Решительно ничего». Поменял 319 тысяч наших на 200 долларов — всего две бумажки вместо рублевой кучи.

— Как идет Рюрик? — спросил Касаточку.

— Плохо.

— А что хорошо?

— «Питание без мяса».

Приехал домой с миллионом в кармане («лимончиком»), а к нам приехала Наташа, подарил ей Рюрика, была в восторге. Рассказывала что Запад по-прежнему боится России (Ельцин болен, а новый фюрер Жириновский пугает всех). Договорились, что Наташа сделает нам вызов и нам надо оформлять загранпаспорта. Из Дортмунда можно съездить в Амстердам и Париж, услышав это, Ще сразу поправилась и отхлынула ее хворь. Мечты, что поедем в Европу, стали греть и меня…

На Кузнецком мосту, на неприятном резком ветру телевизионщики из программы «Книжный двор» снимали меня, а расспрашивала ведущая Земскова. «Почему вы поместили Распутина и Бондарева на правый фланг русской литературы?» — один из вопросов. «Какой путь лучше для развития России?» Ответил: западный…

Как идет Рюрик? В книжном на Тверской 300 экземпляров разлетелись за два дня. Продавали по 900 ре.

22 февраля на радиостанции «Надежда» устроили пресс-конференцию, среди приглашенных Богословский, Эдуард Успенский, Сапгир, Мирошниченко и еще кто-то. Выступал и я и про Бунина, и про Вертинского, и про Шопенгауэра… Сидящий рядом со мной Никита Богословский:

— Откуда вы все это берете?

— Из головы, — пошутил я.

— Она у вас такая большая? — в тон мне спросил Богословский.

Встречался со Стрижевым. Он подарил мне «Календарь русской природы» с надписью: «Маститому повелителю дат, творцу календарей невиданных…»

Рюриковы деньги пошли в дело: купили Ще костюм за 120 тыс., мне японские часы «Ориент» — 72 тыс., ну, и разные мелочи. И меняем валюту для будущей поездки в Германию.