Джон Уайзман - Воин-разбойник

— Лучший кофе в Бейруте. Кофе моего кузена.

— Потрясающе. Теперь, Абу Саид, будь так добр, присоединись ко мне. Мне нужна твоя помощь и твой совет.

В тот день вездесущий Абу Саид помог найти мне две квартиры: одну для моего «новостного агентства», вторую для моих «фотографов» и «техников», которые должны были прибыть на следующий день. Я заплатил аренду за месяц, плюс еще за один месяц в виде бакшиша, всеохватывающем подкупе-подмазывании-ускорении-халяве-чаевых, которые смазывают колеса по всему Ближнему Востоку и завладел двумя связками ключей. Я выписался из «Коммодора» и бросил свои сумки в большей из двух квартир. И я нанял еще одного из бесчисленных кузенов Абу Саида в качестве второго водителя. Это дало нам два псевдо «Шевроле» и двух усатых водителей по имени Абу Саид, поэтому я быстро начал называть одно «Такси Альфа» и второе «Такси Браво».

К закату третьего дня команда прибыла в аэропорт целой и невредимой. Я подхватил Дюка, Ларри, Фрэнка и Малыша Ричи в аэропорту, подобрал Пола, Змея, Пыжика и Скачки на Музейном перекрестке и отправился в отель «Саммерленд», который находился недалеко от пляжа к западу от «Шатилы», где нашел Еврея, Хо-хо-хо и Пальцы, державших оборону в баре. Мне потребовалось почти два часа, чтобы отделить их от трех восхитительных молодых существ, которые хотели поехать с нами.

Конспиративные дома — вернее, конспиративные квартиры — не могли бы быть расположены лучше. Один из них стоял на набережной, не далее чем в шестистах ярдах от американского посольства; четырехкомнатная квартира на третьем этаже выходила окнами на Средиземное море, на север, с видом на Джунию, опорный пункт христиан-маронитов. Вторая квартира находилась рядом со штаб-квартирой Детского фонда ООН.

Она была меньше, но уютнее. И давала нам хороший доступ к заднему входу в посольство.

Связь была важна. Группа Дюка привезла с собой несколько защищенных раций и мы организовали три отдельные сети. Одна из них обеспечивала связь между квартирами; другая, использующая миниатюрные передатчики, предназначалась для использования на улице. У нас была даже спутниковая тарелка и спутниковые телефоны, так что мы в случае необходимости могли связаться с ОКСО. Всегда настороже, Дюк принес новую игрушку — ручной шифратор. Чтобы использовать его, вы набирали шифрующий код, а затем записывали сообщение на пленку. Вы звонили по открытой линии — можно пользоваться телефонами-автоматами, гостиничными линиями, чем угодно — а потом проигрывали пленку. Принимающая сторона записывала сообщение на пленку и использовала тот же цифровой код для расшифровки сообщения.

Комбинации можно было менять ежедневно или даже ежечасно, если это необходимо.

Условия нашей работы были жесткими. Посольство знало, что сюда прибывает группа из ОКСО для оценки ситуации, но диплодинки из посольства не хотели иметь с нами ничего общего. С их точки зрения, охрана посольства была в полнейшем порядке и беспокоиться было не о чем; это был веселый сезон, и фа-ла-ла, ла-ла-ла-ла.

К черту — мы их спасем, несмотря ни на что.

Я разделил всех на пары. Пол и Дюк, Змей и Пыжик, Золотопыльные близнецы, Ричи и Хо-хо-хо, Еврей и я. Задача состояла в том, чтобы выяснить, существует ли террористическая угроза и если да, то как ей можно противостоять. Мы уже знали, что по морским пехотинцам вели снайперский огонь из трущоб шиитов, обращенных к аэропорту. Так что для оценки целей я отправил Пола и Дюка на разведку района с одной стороны, Золотопыльных близнецов с противоположной, Змей, Пыжик, Еврей и я сосредоточились на посольстве. Две другие пары обычно выслушивали и вынюхивали, оценивая настроения в городе и пытаясь определить конкретные проблемные области.

Конкретные — чушь, весь город был проблемной областью. На следующее утро мы с Евреем отправились на тихую прогулку по аккуратно подстриженным дорожкам, проходившим через Американский университет Бейрута, находившийся позади посольства. У Еврея была камера с автофокусом, и для любого прохожего он был просто еще одним придурком, делающим случайные снимки. Однако то, что он на самом деле делал, было классической оценкой цели: создание визуальной «легенды», демонстрирующей, насколько незащищенной была тыловая часть посольства, и как легко было ее взломать с любой стороны.

Мы гуляли, разговаривали и делали фотографии около часа, а потом решили найти место перекусить. Выйдя из маленькой лавки на Бхаази-стрит, Еврей повернулся ко мне.

— Улыбнись…

Он поднял камеру. Я помахал рукой.

— Привет мама.

Он резко отвернулся и мы пошли дальше по улице.

В мгновение ока шестеро подростков — четверо с пистолетами наизготовку и двое с АК-47 бросились на нас из переулка, что-то быстро бормоча по арабски, указывая на камеру Еврея и подавая нам знак остановится.

Еврей приготовился защищаться. Я остановил его движением брови — мы не хотели никаких неприятностей средь бела дня на людной улице. Я поднял руки и прислонился спиной к стене. Еврей сделал тоже самое.

— Что случилось? — я ободряюще улыбнулся бандитам.

Никакой реакции.

— Parlez vous franfais?

Один из детишек ответил мне на французском с сильным акцентом.

— Ты кто такой?

— Je suis journaliste. Сахафа, пресса.

Он перевел своим друзьям. Их это не впечатлило. АК нацелились на наши глотки. Я отметил, для протокола, что переводчики огня стояли на автоматическом, а детишки держали пальцы на спусковых крючках. Я попытался вспомнить, сколько фунтов составляет усилие, чтобы спустить курок АК. Я решил что это мелочь, которую я не хочу вспоминать.

Говоривший по-французски снова повернулся ко мне.

— Твой друг фотографировать секретный военный объект.

Я сказал Еврею, что он сделал.

— Стыдись, придурок — упрекнул я его.

Еврей опустил голову и что-то пробормотал себе под нос. Затем он вскрыл заднюю часть камеры, достал пленку, вытащил ее из кассеты, размотав весь рулон.

— Спроси их, все ли теперь в порядке — потому что если это не так, я собираюсь замочить этих козлов.

Франкоговорящий забрал пленку Еврея. Оружие было опущено.

— Что за объект нам попался? — спросил я.

Мальчик указал на витрину магазина.

— Ополченцы жить здесь. Мурабитун.

— Это секретный объект?

Мальчик серьезно кивнул.

— Вся улица принадлежать Мирабитун.

— А соседняя улица? — я указал на запад.

Он помотал головой.

— Держать Амаль — шиитские ополченцы, — пояснил он.

— А там что? — я указал на восток.

— Одна улица Мирабитун, следующая улица — Сирийская национальная партия.

Он указал на трущобы за Хамрой.

— Там Хезболла — партия Бога ополчения шиитов.

Я грациозно склонил голову.