Клаус Кеннет - 2 миллиона километров до любви

Мой собственный опыт показал, что ТМ вызывает определенный стресс в организме и это приводит к дыхательной недостаточности. Во мне от всего этого нарастал иррациональный страх, который распространялся на самые простые бытовые вещи, появилось ощущение, что кто-то поджидает меня в засаде и готовится напасть.

К тому же я отметил, что во мне стала подниматься особая гордыня, как будто я могу стать сам себе богом. Я думал, что таким образом войду в контакт с духами и стану их помощником. Только теперь я понимаю, что в лице Махариши я обрел лже-Христа.

Сама идея оставить мир — об этом постоянно говорили «идеологи» ТМ — казалась мне, молодому человеку, довольно привлекательной. Но другая часть меня не хотела расставаться с привычным образом жизни, хотя я и понимал, что надо как-то совершенствоваться — двигаться вверх, а не вниз. Что же можно было сделать в той ситуации, в которой я очутился? Был ли я действительно способен управлять силами, которые помогли бы мне достичь своей давней цели — обрести власть над людьми? Похоже, на тот момент не я манипулировал окружающими, а они мной. Сейчас-то я понимаю, что ни разу тогда не встретился с подлинной силой, способной помочь мне обойти все западни. Ведь в моей жизни тогда не было Святого Духа, а в одиночку я был не в состоянии противостоять обитателям тьмы.

Может, мне и казалось тогда, что я стою на пути, ведущем к святости и чистоте. Но на самом деле это была просто серия встреч с ложными святыми и обманчивыми соблазнами. После нескольких лет медитативной практики я оказался на грани нервного срыва. Внутреннее напряжение и парализующие волю страхи не давали действовать. Сознание было замутнено: я не различал ни добра, ни зла. Но при этом все равно упрямо держался выбранной дороги. ТМ представлялась мне важнее учебы, и я забросил университет. Изредка я испытывал экстаз или впадал в транс, и это было единственное, что позволяло мне хоть ненадолго расслабиться и забыть о моем плачевном состоянии. Однако в медитации не было никакой божественной искры, а потому я пробуждался от транса и опять оказывался во власти своих демонов — одержимости сексом, тяги к власти и лжи.

Итак, чтобы понять, откуда берет начало трансцендентальная медитация, я отправился в Индию и решил там немного пожить. Индуизм имеет множество различных форм и течений, и немало современных духовных учений берут его за основу. Первое, что я понял, прибыв на родину Махариши, так это то, что наш гуру в угоду потребностям западного человека создал некую личную версию индуизма. Истинные адепты этого вероучения часто высказывались о ТМ пренебрежительно. Например, они предостерегали, что осваивать технику левитации (наш учитель называл это состояние «сидхи») не стоит, в то время как многие последователи трансцендентальной медитации с большим рвением пытаются ее практиковать.

В тот период я с особой остротой переживал, что ничего не достиг в жизни. Я пытался учиться в двух университетах, и оба бросил. Я не нашел себе ни духовного, ни физического пристанища. Однако у меня вдруг возникла надежда, что на просторах индийского субконтинента с его уходящими в глубь веков религиозными традициями мне удастся обрести новый дом, где я смогу жить, ничего не боясь. К сожалению, я по-прежнему считал, что избавиться от страха можно, только если доминируешь над себе подобными.

Обосновавшись в Индии, я горячо поверил в то, что индуизм — это мое будущее. Нет, я больше не буду вступать в секты. Я буду следовать подлинной религии, примкну к истинно верующим людям, которых так много в этой стране. Наверное, так мне удастся решить все свои проблемы. Но удастся ли мне разгадать загадку жизни? Я медитировал и молился вечному бытию — Брахме, практиковал йогу, изучал астрологию, почитал праздники, участвовал в храмовых ритуалах, простирался перед статуями индуистских богов, полубогов и демонов. За семь лет я исколесил всю Индию вдоль и поперек, проехал более тридцати тысяч километров. Карабкался в Гималаи и добрался до самой южной точки полуострова. Посетил храмы Брахмы, Шивы, Вишну — трех главных божеств. Встретился со многими современными учителями духовности, например с Саи Бабой, который, надо сказать, меня сильно разочаровал.

Во время этих путешествий, сопровождавшихся интенсивными медитациями, у меня открылись особые способности. Я мог просто посмотреть на человека и определить, в каком психическом состоянии он находится. Кроме того, я получил дар медиума, который использовал для общения с уже умершими великими индийскими гуру. Это был особый контакт: они передавали мне сообщения из «запредельных миров». Этот опыт захватил меня и преисполнил гордостью, я уверился, что действительно особенный, избранный. Пожалуй, я и сам могу быть гуру. Правда, мое собственное душевное состояние так и не менялось к лучшему.

Постигая доктрины индуизма, я усвоил ряд его философских основ, в том числе учение о карме. Этот закон можно описать просто: «Что посеешь, то и пожнешь». Также я принял на веру идею реинкарнации. Она мне показалась вполне логичной.

И все же в глубине души я чувствовал, что европейскому сознанию индийская религия совершенно чужда. Богом мог стать любой предмет. Ты поклоняешься вообще всему, чему угодно: коровам, обезьянам, слонам, деньгам, людям, крысам и, конечно, — самому себе. Но как же установить личный контакт с такими божествами? Ответ на этот вопрос так и остался неясным. Кроме того, я заметил, что индуисты всерьез боятся демонов, которые, как оказалось, наделены почти таким же могуществом, как и боги. Никакой системы и порядка во всем этом, с моей точки зрения, не было. Впрочем, некоторая бессистемность казалась даже благом — значит, во всем этом не было рационализма и материализма. Поэтому западный критический разум, стремящийся все классифицировать и всему найти логические обоснования, и не мог в этом разобраться. К тому времени я уже твердо верил, что одной лишь логикой не постигнешь законов и тайн души.

При этом я полагал, что кастовое устройство общества, согласно которому все индийцы разделяются на пять социальных групп, мешает развитию. Вскоре разочаровался я и в учении о карме, которое, как поначалу казалось, объясняло многие жизненные события. Но затем я понял, что этот жесткий закон порабощает человека. Тот становится заложником прошлого и несет наказание за поступки других людей, живших до него. Особенно сильно страдали от кармической причинности те, кто принадлежал к касте далитов (неприкасаемых), — они не имели права получать образование, не могли занимать государственных должностей и овладевать многими профессиями. Представители четырех других каст смотрели на них свысока. С рождения далиты были самыми несчастными и всеми презираемыми существами. Они даже не имели права переступить порог храма, потому что тем самым оскверняли его. Брахман (представитель жреческой касты) никогда не пожмет руку неприкасаемому. Может, законы индуизма чем-то подобны расовой теории — апартеиду?