Джо Байден - Сдержать обещания. В жизни и политике

И тогда мое внимание привлек один из наших охранников. «Уходим, – сказал он. – Сейчас же ». Когда мы вернулись в машину, он сказал, что видел в толпе нескольких нервных подростков с автоматами, не имевших понятия, как обращаться с оружием. Случайный выстрел повлек бы за собой проблемы, которые нам были не нужны.

По дороге к министерству образования мы проехали Кабульский университет. Некоторые из афганских полевых командиров учились в нем; на следующий день мы встретились с человеком, который изучал в университете литературу, а теперь командовал двумя тысячами солдат. Его студенческие планы на жизнь оказались далеки от реальности. Университет лежал в руинах со времен войны с СССР. Кабул, как и большая часть Афганистана, стал походить на поверхность Луны: безжизненную пустыню, усеянную кратерами. На НАТО и США посыпалось немало упреков за ущерб, который понес Кабул и остальной Афганистан из-за нашей бомбардировки, но правда в том, что разруха воцарилась в стране еще до нашего появления. Десятилетия гражданских войн, свергнутых режимов и борьбы за власть сделали Кабул, прекрасный древний город, стоящий на Шелковом пути, фактически непригодным для жизни. Мы должны были снова вдохнуть в него жизнь; и начать следовало с полиции, больниц и школ.

Расул Амин, министр образования, согласился отвести нас в недавно отстроенную и уже работающую школу. Вокруг здания школы разлилось море грязи, а в классе не было электричества: приходилось полагаться на солнечный свет, которого почти не было в этот непогожий зимний день. Ученики сидели в одной сырой холодной комнате. Вместе учились дети самых разных возрастов, потому что с тех пор, как к власти пришел «Талибан» [97] Террористическая организация, запрещенная в России. – Примеч. ред. , ходить в обычную школу смогли очень немногие мальчики, не говоря уж о девочках. Поэтому двенадцати– и тринадцатилетние подростки умели писать и считать ничуть не лучше, чем шести– и семилетки. Учебниками им служили тонкие рассыпающиеся тетрадки, а на математике они считали связанные с войной предметы: 1 танк + 2 танка = 3 танка. Страницы тетрадей были усеяны штыками, ружьями и боеголовками. Но в классе бурлила почти физически ощутимая энергия. Учеба была возможностью, о которой большинство этих детей не смело даже мечтать, и они спешили рассказать нам, чему они учатся.

На то, чтобы отстроить школы и выдать ученикам настоящие учебники, ушло бы совсем немного денег и сил, и меня захватила мысль об открывавшихся возможностях. Я знал, что мы сможем заново научить этих детей мечтать. «Как вы думаете, девочка может стать президентом, когда вырастет?» – спросил я у них, и они захихикали. Прошло совсем немного времени, и кто-то шепнул мне: «Нам пора, сенатор». Я встал, чтобы уйти, и сказал детям: «Мне нужно идти».

«Вы не можете уйти!» – воскликнул кто-то.

Я поднял глаза и увидел стоящую прямо посреди класса тринадцатилетнюю девочку, смелую и решительную. «Америка не может оставить нас, – сказала она. – Я должна научиться читать. Я стану врачом, как моя мама».

Мне захотелось подойти и обнять ее.

«Нет. Нет. Нет, солнышко, – ответил я. – Америка вас не оставит».

Когда я потребовал у министра Амина список того, что понадобится для школ в первую очередь, он ответил уверенно и твердо. Учебники и электричество могли подождать. В первую очередь им нужна была безопасность на улицах. Без нее ничего не выйдет. При отсутствии безопасного передвижения никто не захочет отправлять своих детей в школы.

После поездки в школу мы отправились в президентский дворец, чтобы нанести визит вежливости Хамиду Карзаю. Дворец оказался красивым монументальным сооружением, вырезанным из тонн розового мрамора и устланным богатыми коврами. Но в нем тоже было холодно, и он явно переживал не лучшие дни. Новое правительство, стесненное в средствах, могло позволить себе обогрев только личных комнат Карзая и его канцелярий. Нас проводили наверх, в комнаты, где было теплее. Там к нам и вышел в тяжелом шелковом халате президент Карзай: элегантный мужчина с чувством собственного достоинства. Сам халат в раздробленном Афганистане был символом единства. На Карзае были отнюдь не шелка его родного пуштунского племени, а халат, подобные которому носили таджики и узбеки.

Он отвел нас в свой кабинет и угостил зеленым чаем и ореховым ассорти. Во время этой встречи мы должны были ограничиться кратким приветствием, потому что официальные переговоры с Карзаем и ключевыми союзниками в его новом правительстве были назначены на следующий день. Но по тому, как мы вгрызлись в фисташки, президент понял, что мы голодны, и настоял на том, чтобы мы остались у него на обед. Так наш краткий визит вылился в весьма примечательные два с половиной часа. Для человека, которому недавно исполнилось сорок четыре, он удивительно хорошо владел собой. Он с готовностью отвечал на все наши вопросы. Я хотел знать, считает ли большая часть афганцев силы США и НАТО освободителями или очередными захватчиками, из-за которых страна все глубже погружается в пучину разрухи. Карзай в ответ рассказал свою историю. С самого начала войны полевым командирам и религиозным деятелям по всему Афганистану было ясно, что Карзай – человек Америки. Поэтому к нему начали поступать предложения о встречах, и больше всего его зацепило письмо десяти мулл из Кандагара. Кандагар был оплотом талибов и религиозно консервативным районом. Считалось, что муллы там одобряли даже самые репрессивные начинания талибов. Карзай полагал, что они приедут, чтобы жестко осудить его за союз с Америкой. И все же, поведал он нам, он был склонен согласиться на эту встречу. Ему понадобится любая поддержка, которую они смогут ему оказать. Поэтому он встретился с ними перед началом священного месяца Рамадан, примерно тогда же, когда на головы талибов начали сыпаться бомбы.

После «стандартных десяти минут афганских любезностей», как сказал нам Карзай, главный из десяти мулл встал и заговорил об американской бомбардировке. Из рукава своего одеяния мулла достал нарисованный от руки схематический план местности, на котором была изображена деревня и ближайший к ней оружейный склад «Аль-Каиды» [98] Террористическая организация, запрещенная в России. – Примеч. ред. . Карзай говорил, что был уверен – мулла скажет ему, что американцы наверняка заденут деревню, полную ни в чем не повинных мирных жителей, или что они ударят по складу, и талибы обвинят население и примутся пытать жителей деревни. Но вместо этого мулла передал план Карзаю, указывая на оружейный склад. «Сюда, – сказал он, – передайте американцам, чтобы сбрасывали бомбы прямо сюда».