Максимилиан Маркс - Записки старика

Для взаимных сношений и во избежание всяких столкновений между кружками, введены были сходки. Место сходок летом назначалось обыкновенно в университетском саду, а зимою в одной какой-нибудь аудитории.

Самым многочисленным и вместе с тем плотнее организованным был польский кружок. И неудивительно. Русские кружки были раздроблены и считали в своем составе только десятки студентов. В польский же кружок входили сотни, прибывшие из огромного пространства от Западной Двины и Днепра до границ империи с Пруссиею и Австриею, т. е. из тех учебных округов, которые лишились в 1831 г. своих университетов.

Каждый член кружка заявлял свои житейские средства и вносил определенный процент с заявленной суммы в общую кассу. Процентный налог соизмерялся потребностями кружка и производился крайне добросовестно. Контроль, пред которым ничто не могло укрываться: ни получаемые из дому деньги, ни приобретенные частными уроками или другими работами доходы, контроль неофициальный, мертвый, не всегда обходимый, а товарищеский, живой и строгий, заставлял всех быть крайне откровенными, и нести этот налог не только без ропота, но даже с каким-то предупредительным рвением. Многие добровольно уплачивали значительно более причитающегося за ними. К чести кружка должно заметить, что ценз взносы не давал всем взносившему никаких особенных преимуществ.

Собранная сумма возрастала коммерческими оборотами, а именно: 1. Каждый член кружка, обеспеченный или необеспеченный, за поручительством обеспеченного, в случае крайней необходимости мог взять заимообразно, из кассы, нужное ему кол-во на короткий срок, с уплатою одного процента за это время. 2. В разных местностях обширной Москвы устраивались мелочные лавочки. Товары для снабжения их закупались оптом, прямо из фабрик или заводов, а продавались врозь по общепринятым ценам всем покупателям за исключением членов кружка, получавших из лавок чай, сахар, табак, писчую бумагу, свечи и пр. по ценам фабричным.

Главными статьями расхода были: во 1) ежемесячное безвозмездное вспомоществование неимущим товарищам по 5 рубл. 2) плата за свидетельство на право торговли в лавочках, наем помещения и сидельца, закупку товаров и пр. 3) приобретение книг, как научных, так и литературных, на всех без различия языках, для кружковой библиотеки. Библиотека составляла общее достояние и отличалась как выбором, так и числом входящих в нее сочинений. После расходы увеличивались вновь явившимися потребностями, вызванными безотрадным положением учебного дела в белорусском округе.

Трудно представить, как низок был уровень знаний кончивших курс гимназий в Литве и Белоруссии. Слушать профессорские лекции для них было впрямь невозможно. В учителя поступали в виде обрусителей люди, нисколько не подготовленные и даже нисколько не способные. За малыми исключениями это были по большей части бурсаки из великорусских губерний, убоявшиеся бездны премудрости [264] Аллюзия на «Недоросля» – классическую комедию Дениса Ивановича Фонвизина, посвященную недостаткам русского дворянства. Один из второстепенных героев пьесы, малообразованный учитель Кутейкин, учась в семинарии, написал в своем «челобитье», «такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости». . Были и канцелярские служители, получившие за выслугу лет чин XIV класса – отъявленные пропойцы и забулдыги. Даже унтер-офицера, выдержавшие экзамены в гимназиях на первый офицерский чин, высылались в уездные учителя. Можно судить, что и как преподавали такие личности, и легко понять, что, кроме отвращения и пренебрежения к себе, они ничего не могли возбудить в окружающей их среде. Дело обрусения по так мило придуманному плану, вместо успеха понесло, как и следовало по порядку вещей, блистательное фиаско, заставившее потом прибегать к муравьевскому террору.

Потребность учения между тем усиливалась со дня на день и чувствовалась в жизни все назойливее и настойчивее. Число желающих поступить в университет ежегодно возрастало, и молодежь толпами ехала в университетские города. Образцовое устройство кружка, известное и на родине, влекло чуть не всю массу в Москву, и наехало полуголовых (półgłówków) тьма тьмущая. Им советовали приготовиться к поверочному экзамену, не теряя нисколько времени, но известно, что люди этого сорта не слушают умных советов. Они все знают, потому что всему обучались. Историю они знали из руководства Устрялова, географию из Ободовского и т. д. и когда им говорили, что лучше совсем не знать ни географии, ни истории, нежели знать по Устрялову [265] Устрялов Николай Герасимович (1805–1870) – русский историк и один из основных сторонников теории официальной народности. Автор многочисленных учебных пособий и учебника истории для гимназий. и Ободовскому [266] Ободовский Александр Григорьевич (1796–1852) – русский географ, педагог, автор множества учебников, в т. ч. учебника географии 1844 г. , что по-русски они не выучились, в латыни не смыслят ни бельмеса, что в математике они очень слабы, а в физике совершенные невежды, они не только не верили, но еще и обижались таким дружеским предостережениям. Хуже всех были фармацевты, большею частью удовлетворявшиеся уездным училищем. Этих субъектов, по справедливости, в параллель прочим, надо было звать окончательно безголовыми (acephali).

Настали экзамены – и совершилось избиение младенцев. Воплям, жалобам, стонам и упрекам не было конца. Сильнее всех досталось почтенному и добрейшему профессору О. И. Пеховскому [267] Пеховский Осип Иванович (1815–1891), российский филолог, ординарный профессор Московского и Харьковского университетов. , как поляку, который с строжайшею справедливостью и беспристрастием немилосердно castigavit [268] Фигурально: резать на экзаменах (лат.). и полу- и безголовых.

– Вы нас погубили, куда нам деваться? – кричали они ему.

– Домой ехать, – отвечал профессор.

– А там что делать?

– Bóty szyć, bóty (сапоги шить, сапоги), [269] (орфография автора.) – было ответом.

И в один прекрасны полдень в конце августа по рельсам Николаевской чугунки летел вагон III-го класса, сплошь и исключительно набитый будущими bóty szyć.

Некоторые однако же поблагоразумнее остались в Москве с целью усидчивым трудом наверстать прежнюю невольную потерю лет, и кружок пришел им в помощь. Им доставлены были все средства самообразования, и нашлись даже добровольные и безвозмездные руководители и наставники. Вскоре прибыла и новая молодежь, не самонадеянная, и готовая трудиться в поте чела, лишь бы выйти из ненормального положения своего в обществе. Их звали футурами (будущими, подразумевается, студентами).