Сергей Красиков - Возле вождей

Позже выяснилось, что судно напоролось на не убранный вовремя перископ подводной лодки, которой командовал капитан второго ранга Владимир Орлов. Орлов решил посмотреть, чьи это шумы винтов не дают команде покоя. Полюбопытствовал и как гарпуном прошил днище суденышку. Лодке, как и катеру, пришлось срочно вызывать подменную баракуду, а самой ошвартовываться в доке.

Не получив удовольствия от морских прогулок, премьер решил посмотреть кинофильм по сценарию Василия Захарченко «Дорогой наш Никита Сергеевич». И не только посмотреть, но и себя показать. Кинематографисты из кожи лезли вон, дабы выискать у Первого секретаря ЦК КПСС такие необыкновенные качества, которые у простых смертных не только не могли выявиться, но даже и намека на их возникновение иметь не смели.

Но что за оказия? Полтора часа прошло с того времени, как наш дорогой Никита Сергеевич выразил пожелание кинофильм посмотреть, а кинофильм не показывают из-за того, что киномеханик, оказывается, арестован местными властями за хулиганство.

Срочно поехали вызволять «пострадавшего». Вызволили. Хозяин уже рвет и мечет, пред грозные очи арестанта зовет. А как киношника пред грозные очи представить, когда на нем в прямом смысле лица нет, так оно разузорено местными блюстителями порядка, ни одному ретушеру не восстановить. Пообещали прислать Хрущеву механика пред грозные очи сразу же после просмотра кинофильма, надеясь на то, что фильм «самому» понравится и он сменит гнев на милость.

Посмотрел лидер хронику собственной жизни с бальзамным вымыслом, на душе полегчало, и так себя зауважал, так полюбил, что не преминул пригласить друзей на рюмашечку: дабы заодно тосты послушать и с неразлучным другом Климентием Ехремовичем «Реве та стогне…» и «Летят утки» дуэтом поспивать. Вечор пробовали, оч-чень аппетитно выходило. Раскат песни аж за шаляпинскими гротами плескался. А что, если… попытаться с шаляпинских гротов попеть, может, и не хуже, чем у Шаляпина, получится? Вот ведь «Ой, Днипро, Днипро» по черноморской глади подобием лунной зыби катится и даже обликами пересверкивает…

— Никита Сергеевич, — напоминает заместитель начальника охраны Василий Иванович Бунаев, — от Луиджи Лонго звонили, Пальмиро Тольятти преставился.

Хрущев с Ворошиловым оторвались от кресел. Бунаев со скорбным ликом снял с головы фуражку и продолжал:

— Завещание оставил. Без вас вскрывать не решаются.

— Подождут пусть, — резюмирует Персек. — Катер прикажите подать завтра к двенадцати дня.

— Слушаюсь, — спешно отвечает подполковник и как бы спохватывается: — Может, лучше на автомашинах? Берег возле «Артека» крутой, а фуникулеры барахлят.

— Вечно у вас что-нибудь барахлит, — замечает Хрущев. — Катером пойдем, а потом пересядем на машины. Вызовите Подгорного, Косыгина и Пономарева. При вскрытии завещания консилиум быть должен.

21 августа 1964 года в газете «Правда» была опубликована фотография со следующей подписью: «21 августа 1964 года в 13 часов 20 минут по московскому времени после тяжелой болезни скончался Генеральный секретарь Итальянской коммунистической партии товарищ Пальмиро Тольятти.

Крым. 21 августа 1964 года. Н. С. Хрущев, Луиджи Лонго, Леонильда Иотти, Н. В. Подгорный и другие товарищи у тела Пальмиро Тольятти».

Тогда же и там же в статье «Прощание с товарищем Пальмиро Тольятти» сообщалось, что Н. С. Хрущев намеревался посетить находящегося близ Ялты тяжелобольного Пальмиро Тольятти, который прибыл в Крым на кратковременный отдых. Когда Хрущев приехал в «Артек», ему сообщили, что Пальмиро Тольятти сорок минут назад скончался.

«Правда» писала: «Товарищи Н. С. Хрущев, А. Н. Косыгин, Н. В. Подгорный, Б. Н. Пономарев склонили головы у тела Пальмиро Тольятти, отдали последний долг выдающемуся коммунисту, борцу за победу социализма в Италии, большому другу Советского Союза».

На второй фотографии, сделанной в тот же день, мы видим Н. С. Хрущева, Луиджи Лонго, А. Н. Косыгина, Б. Н. Пономарева, Н. В. Подгорного после воздания последних почестей у тела усопшего Пальмиро Тольятти. Н. С. Хрущев сердит: ему стало известно об оставленной записке Пальмиро Тольятти, в которой он не разделяет политику по руководству международным коммунистическим и рабочим движением, проводимую Первым секретарем ЦК КПСС Н. С. Хрущевым. Записку по этическим нормам и по воле усопшего необходимо срочно опубликовать.

Н. С. Хрущев публикации «Памятной записки» всячески противился, однако 10 сентября 1964 года «Правда» ее публикует со следующим вступлением: «Рим. 9 (ТАСС). Газета «Унита» и журнал «Ринашити» опубликовали памятную записку Пальмиро Тольятти по вопросам международного рабочего движения и рабочего единства. Ниже следует ее перевод. Ялта. Август 1964 года».

«Письмо ЦК КПСС на предварительную встречу о подготовке международного совещания поступило в Рим за несколько дней до моего отъезда. Поэтому, а также ввиду отсутствия многих товарищей мы не имели возможности коллективно обсудить его в руководстве партии…

Это письмо будет представлено ЦК партии, который соберется в середине сентября, однако остается твердо установленным, что мы примем участие, и притом активное, в подготовительной встрече. Однако у нас сохраняются сомнения и оговорки насчет целесообразно-ста международного совещания, в особенности потому, что сейчас становится все более и более очевидным, что помимо китайской партии в нем не будет участвовать группа партий, которой нельзя пренебрегать. На этой предварительной встрече, несомненно, окажется возможным изложить и обосновать нашу позицию, в частности потому, что она сохраняет целую серию проблем международного рабочего и коммунистического движения. В данной памятной записке я сделаю краткий обзор этих проблем — также и с целью облегчения дальнейшего обмена мнениями с вами, когда это станет возможным.

…В основном наш план основывался на следующих положениях.

Никогда не прекращать полемику против принципиальных и политических позиций китайцев. В то же время предлагаем организовать серию встреч по группам партий для углубленного изучения и лучшей формулировки задач, которые встают перед различными секторами нашего движения… Кроме того, если бы были определены задачи и политическая линия в каждом секторе, то, возможно, удалось бы отказаться от проведения международного совещания, если бы такой отказ оказался необходимым для того, чтобы избежать формального раскола…

На деле же проводится иная линия, и, по моему мнению, последствия этого не очень хороши…

Мы с определенным пессимизмом оцениваем перспективы нынешнего положения как в международном плане, так и в нашей стране. Положение стало хуже по сравнению с тем, что было два-три года назад…»