Сергей Никоненко - Далёкие милые были [litres с оптимизированной обложкой]

В конце ноября на большой перемене ко мне подошла секретарша из деканата постановочного факультета и сказала, что накануне допоздна длилось заседание кафедры, и после обсуждения экранных студенческих работ заговорили о студентах-актёрах: кого ВГИК набирает и кого выпускает. Марина Петровна Ханова высказалась, что не видит творческой перспективы у некоторых студентов, в частности таких, как Никоненко.

– Какую роль может сыграть в кино этот «шпингалет», не говоря уже про театр – его со сцены видно не будет. Неужели при конкурсе двести человек на место невозможно было отобрать высоких, красивых парней? Настоящих героев?..

Сергей Аполлинариевич ей возразил, что Чаплин тоже невысокого роста и этот свой недостаток превратил в достоинство. И ещё добавил:

– А потом, насколько мне известно, люди растут до двадцати пяти лет, так что у Никоненко есть ещё семь лет в запасе.

Сообщив эту новость, секретарша пожелала:

– Так что давай расти в прямом и переносном смысле.

А я про себя подумал: «Дурачина ты, простофиля! Зачем ты накануне похвастался Марине Петровне, что пять лет занимался художественным словом в студии у Анны Гавриловны Бовшек? Кто тебя за язык тянул?»

Второй раз в свой адрес я услышал: «Его со сцены видно не будет». Надо расти… Замерил свой рост – один метр шестьдесят четыре сантиметра. Стал по утрам вытягиваться – зависать, ухватившись за притолоку антресоли, сколько руки могли держать. В институте на переменах ходил в спортивный зал и висел там на перекладине шведской стенки. Тянулся, вытягивался.

ВГИК как улей гудел и бурлил как молодое, неперебродившее вино. Повсюду – в аудиториях, в холлах – что-то изобреталось, превращалось в мыслеформы, достигало стадии материализации… И бесконечные споры до хрипоты в фойе второго этажа. Самыми заядлыми спорщиками и ниспровергателями были режиссёры и сценаристы. В центре клубка спорщиков, облокотившись о подоконник, стоял авторитет – Баадур Цуладзе. Чопорные интеллектуалки с киноведческого в этих дискуссиях не участвовали. Также и замкнутые операторы, и просветлённые художники не удостаивали этот «ареопаг» своим вниманием.

В актовом зале устроили просмотр картины киностудии «Мосфильм» «Баллада о солдате». Потом в длинной 317-й аудитории состоялось обсуждение с участием режиссёра Григория Чухрая и актёра Евгения Урбанского. Рядом с ними сидели исполнители главных ролей – студенты 2-го курса актёрского факультета ВГИКа Володя Ивашов и Жанна Прохоренко.

Какой хороший фильм они сняли! Всю душу он мне разбередил – и война, и романтика. И просто! И как доходчиво.

Многие картину хвалили, но высказывались и встречные мнения. Один оператор критиковал изобразительное решение и даже договорился до отсутствия такового; доказывал, что после Урусевского, после «Журавлей», так, как снята «Баллада», снимать нельзя, что так снимали во времена Ханжонкова. Парня поддерживали его однокурсники, сидевшие в конце аудитории. Один из них – здоровый, спортивный, с чёрными, как угли, глазами – устроился на столе, поставив ноги на сиденье впереди, и отпускал реплики с интонацией, не терпящей возражений. Это был Юрий Ильенко, муж Ларисы Кадочниковой с четвёртого актёрского.

А один киновед, не увидев в «Балладе» конфликта, с умным видом отстаивал собственные заблуждения. Над бедолагой смеялись. Он так часто повторял слово «конфликт», да ещё без «н» – получалось «кофликт», что собравшихся это от души веселило. Оратора иногда из-за дружного смеха совсем не было слышно. Рассуждая о пагубности «бескофликтного» кинематографа, он запутался в собственных мыслях, очень трудно было и ему самому, и слушателям переварить всю эту кашу. К нему надолго потом прилепилась кличка Кофликт.

Володя Ивашов и Жанна Прохоренко в одночасье стали знаменитыми артистами. Продолжали свою учёбу в институте также уже вкусившие первую славу в кино Тамара Сёмина, Людмила Марченко, Светлана Дружинина и Наталья Кустинская.

На занятие по мастерству вместе с Герасимовым, Макаровой и Лиозновой пришла красивая блондинка. Сергей Аполлинариевич представил:

– С вашим курсом овладевать актёрским мастерством до весны будет артистка цирка, укротительница тигров Маргарита Назарова. Будущим летом ей предстоит со своими «котятами» сниматься в фильме. Роль главная, поэтому Маргарита изъявила желание познакомиться с азами актёрского творчества. Я прошу вас обратить внимание на её ответственное отношение к делу – это, пожалуй, отличительная черта артистов цирка. Цирк не прощает приблизительности : или ты идёшь по проволоке, или падаешь вниз.

Маргарита оказалась человеком добрейшим и простодушным, без малейшей тени звёздности. Она как-то сразу стала своей, родной. Заслуженная артистка РСФСР играла с нами в отрывках, приносила нам пригласительные на цирковые представления, угощала нас шашлыком. Кто-то из наших пошутил: «У тигров мясо отняла?» Шашлык был вкуснейшим, да ещё с зеленью, да ещё красное вино к нему. Праздник!

А у нас к этому времени наметилась своя традиция – свой праздник. Предпосылка была такая: Тамара Фёдоровна на одном из занятий дважды употребила слово «лапидарно». После этого Витя Филиппов предложил скинуться по рублю и отмечать этот день – День «лапидарно». Его предложение сразу же подхватили, и тут же развернулся мини-банкет с нехитрыми яствами и напитками – водочка, колбаса, хлеб. Быстро и чётко, как высеченное в скале «лапидарно» – это слово дружно чеканили все, поднимая стаканы и дружно чокаясь. Лапидарный пятиминутный банкет.

Случалось нечасто, но когда наша любимая Тамара Фёдоровна произносила «лапидарно», все разом оживлялись – сигнал дан. Где хочешь, а рубль ищи. И укротительница тигров Маргарита, и будущий классик кино и литературы Шукшин включались с нескрываемым удовольствием в банкет по поводу «лапидарно».

Перед Новым 1960 годом заведующий кафедрой физкультуры организовал в институте спортивный праздничный вечер. Выступали знаменитые спортсмены, были танцы и, конечно же, просмотр фильма. Давали «Серенаду Солнечной долины».

Уходил в прошлое трудный 1959-й, вступал в силу новый год, с которого начнётся отсчёт сыгранных мною в кино ролей. Сессия. Прошёл экзамен по мастерству актёра. После заседания кафедры педагоги вернулись к нам, и Сергей Аполлинариевич, похвалив курс в целом, стал анализировать и оценивать работу каждого студента. Мы были поражены, насколько цепкой была память у мастера. Он не только запомнил все отрывки и этюды, но и, как каждый из нас, отработал в них. Мы с Таней Гавриловой удостоились дифирамбов. После этого мастер, несколько секунд помолчав и пристально глядя на меня, сказал: