Михаил Каншин - Физтех. Романтики. НЕнаучная жизнь физтехов

Валера, тоже здорово напуганный грозной речью Белякова, сказал, что он тоже не знал о приезде иностранцев, что всё произошло совершенно неожиданно, и, кивнув в мою сторону, сказал, что я могу рассказать, как это произошло.

Я начал заранее продуманную и приготовленную байку о том, что на одну из страниц популярного на физтехе альманаха пригласили известного экономиста Малкова, который был с Микояном на Кубе. Когда наши ребята приехали вечером за Малковым, у него в гостях были кубинцы, только вчера приехавшие в СССР.

В конце моего рассказа дверь кабинета отворилась, и в неё вошёл генерал директор института Иван Фёдорович Петров.

– Иван Фёдорович, вы знаете, у нас вчера вечером в институте были иностранные гости, – тут же обратился к нему Беляков.

Помолчав немного, что-то обдумывая, Иван Фёдорович спокойным голосом сказал:

– Гости, говорите. Гостям мы всегда рады. Говорите, иностранные. А как они сюда попали? Кто об этом знал? Вы или охрана об этом знали?

– Нет, Иван Фёдорович, ни я, ни охрана. Вот только один студент. – И кивнул в мою сторону.

И я опять начал свою сказку про «белого бычка». Внимательно выслушав, Иван Фёдорович задал несколько вопросов для ясности, а потом начал спокойным голосом рассуждать, чтобы понять, как это могло произойти:

– Гостям мы действительно рады, тем более что это были кубинцы. Но почему иностранцы попали к нам в институт? Думаю, что наши студенты потеряли бдительность. – А немного подумав, добавил: – Нет, скорее не студенты, а сотрудники 1-го отдела потеряли бдительность. Ведь их у нас много, и они должны следить за гостями и студентами. Вот, помню, раньше у нас в институте часто бывали пожары, и я держал большую пожарную команду. В какой-то момент я решил сильно сократить эту команду, и число пожаров сразу уменьшилось. Может, и в этом случае так же поступить? – сказал он и слегка улыбнулся.

Ещё немного порассуждав о прошедшем вечере, Иван Фёдорович отпустил всех нас с миром.

Вот так и окончилась хеппи-эндом эта забавная история. А ведь всё могло быть гораздо серьёзнее, особенно в то время, не умей Иван Фёдорович так здорово рассуждать.

Прошло уже почти 60 лет после этого замечательного вечера, но я уверен, что все, кто на нём присутствовал, очень хорошо его помнят.

А. Фрейдин, В. Мандросов, Н. Белёнова

1961.07. Стас Зимин, Жора Иванов, Боб Федосов с Валей Валиевой

Андрей Фрейдин:

«Наша раздолбайская физтеховская вольница категорически не желала вставляться в рамочки. Особенно в официально благословлённые и устроенные «как надо». И не получилось на Физтехе (и поэтому тоже) классического благопристойного хора, как в МИФИ. И нельзя сказать, что не пытались.

Осенью 56-го я, первокурсник, вместе с приятелем-знакомым по экзаменационной группе пришёл по призыву объявления в Актовый зал, где дама, давно расставшаяся с бальзаковским возрастом, пыталась организовать мужской хор. Почему мужской – самоочевидно. На сцене кантовались человек пятьдесят, растасованных на три голоса, и усиленно сопротивлялись попыткам создать какое-то очень официозное песнопение. Чуть ли не про Ленина.

В разгар неравной борьбы в зал влетел Герка Загайнов, шустрый, громкоголосый, и моментально раскидал то ли двух-, то ли трёхголосие «Ой, да ты, калинушка…» с темпераментом массовика-затейника южного дома отдыха.

Не то он тогда в комитете комсомола был культмассовым сектором и явился проконтролировать-посмотреть на новый хор, не то просто не вынесла душа поэта жалостные телодвижения дамы, но через пятнадцать минут хор вдохновенно пел на голоса про два полка солдат – молодых ребят.

Дама стояла в обалдении, а Загайнов с той же скоростью растворился в коридорах. И больше ни на каких хорах, ансамблях, оркестрах и прочем не появлялся. А хор довольно быстро и бесславно распался, но песня впала в классический репертуар агитбригад именно отсюда. Так что неисповедимы пути окольные…

Прошёл год, а может, и больше, и долгопрудненская миниатюрная девушка Иринушка Виноградова, жившая в красных домах напротив Аудиторного корпуса, в порядке учебной практики в Гнесинском училище стала вести у нас эстрадный ансамбль: двенадцать человек, четыре голоса. Было здорово, но недолго. Девушка Иринушка вышла замуж за очень ревнивого физтеха-пятикурсника, и ансамбль из совсем ему ненужных целых двенадцати молодых людей мужеска пола тут же и кончился».

Валерий Мандросов:

«Физтех всегда славился незаурядными личностями как среди студентов, так и среди профессорско-преподавательского состава. Тем не менее даже на их фоне в первой половине 60-х годов яркой звездой светила неподражаемая Валя Валиева. И её роль в развитии музыкального творчества физтехов трудно переоценить.

В августе 1959 года, когда вновь поступившие физтехи на собеседовании опрашивались руководителем культмассового сектора комитета комсомола МФТИ Рустэмом Любовским на предмет возможного участия в качестве певцов физтеховского хора, я на радостях, что меня приняли, заявил, что с раннего детства мечтал о такой возможности.

Однако вскоре физтеховский хор приказал долго жить. Взамен его студенту-первокурснику Мише Николаеву пришла в голову идея создания физтеховского октета и приглашения кого-нибудь из Московской консерватории для организации и квалифицированного руководства работой октета. Думаю, что неспроста, поскольку сам Миша является одним из потомков известной в России музыкальной династии Пасхаловых. Его бабушка, А. М. Пасхалова, была одной из самых выдающихся исполнительниц арии Снегурочки из одноимённой оперы А. Н. Римского-Корсакова. Его идею реализовал старшекурсник Витя Мироненко. Он нашёл студентку-старшекурсницу дирижёрско-хорового факультета Валю Валиеву, любимую ученицу тогдашнего ректора консерватории Александра Васильевича Свешникова, который и поддержал Валино желание пройти дирижёрскую практику на Физтехе.

После отбора кандидатур октет под энергичным и весьма эмоциональным руководством Вали начал репетировать. Вот первый состав октета: первые тенора – Рустэм Любовский и Андрей Фрейдин; вторые тенора – Валерий Мандросов и Борис (Боб) Федосов; баритоны – Михаил Николаев и Эрик Вартапетян; басы – Николай Кузнецов и Виктор Мироненко – староста октета. Иногда на репетицию октета приходили ВсеволOд Шарыгин, Михаил Балашов и Олег Андреев. Осенью в октет пришёл Марат Кузьменко, которому одинаково хорошо давались и басовые, и баритональные партии.