Михаил Каншин - Физтех. Романтики. НЕнаучная жизнь физтехов

Рустэм Любовский, Валя Валиева, Боб Федосов и Коля Кузнецов

Репетировали мы по вечерам в аудиториях аудиторного корпуса либо в его подвальном помещении, где в то время располагалась столовая, либо в помещении на первом этаже общежития радиотехнического факультета.

Валя расписывала наши партии, и мы по разным углам расходились их репетировать. Помню, как-то раз я мучительно старался и никак не мог правильно попасть в нужную ноту. И мой сотоварищ по вторым тенорам Боб Федосов, он же великолепный трубач в физтеховском джазе, сравнил правильное попадание в ноты с чётким попаданием ракеткой по теннисному мячику. И я сделал это – попал в ноты! Иногда к нам с Бобом присоединялся Миша Балашов, который, на зависть нам, играючи осваивал нашу партию, какой бы сложной она ни была. Параллельно ВсеволOд репетировал русскую народную песню «Ах ты, душечка, красна девица…», которую потом с успехом исполнял в агитпоходах.

Репертуар октета был весьма многообразным. Это были и оперные хоровые партии – например, из опер «Волшебный стрелок» и «Риголетто». Особенно запомнились мне хор дворцовой челяди из оперы «Риголетто», неаполитанские песни и песни из джазового репертуара, например, Jingle Bells. Ну и, естественно, «Тбилисо»: «Такой лазурный небосвод сияет только над тобой, Тбилиси, мой любимый и родной…» И, наконец, это были и несколько физтеховских песен. И здесь надо отдать Вале должное. Её замечательные обработки этих песен дали им новую жизнь, и новая манера их исполнения передалась далее следующим поколениям физтехов».

Андрей Фрейдин:

«Валя была профессионалом. Работала она очень серьёзно. Ей очень хотелось, чтобы ансамбль звучал и был настоящий, эстрадный. Она даже вытащила всех нас в Москву на гастрольный концерт Пьехи кабы не с первым составом ансамбля «Дружба» п/у Александра Броневицкого – послушать, как люди поют. И посмотреть, как люди не стоят столбом, а умеют двигаться на эстраде.

По-моему, концерт был на Маяковке, в зале Чайковского, хотя точно не помню. Ансамбль был великолепный, звук – потрясающий. Аранжировки Броневицкого фантастические. Звучали ребята очень здорово. Работали отлично – про пение «под фанеру» тогда ещё слыхом не слыхивали, никто и никогда. И маленький джазик с ними был, чему мы обзавидовались.

Мы тоже были молодые и уверенные в себе (чтобы не сказать наглые) – и хотели звучать ну ненамного хуже. И работали всерьёз. И в этих ансамблевых фонах мы (это уже наша команда) слеплялись-сцеплялись в квартет-квинтет. И отсюда, от Вали, наши обязательные распевки, с которых начинались наши репетиции. И некоторые первичные навыки, и обязательность вылизывания звучания в аккорде и унисоне, требовательность к дикции и к понятности звучащих слов, необходимый темп – и репетиции, репетиции, репетиции. И первые попытки работать с микрофоном – естественно, не студийным, который укладывали на столе в зимнюю шапку, и жуткое ощущение от беспощадной обнажённости магнитофонных записей, вытаскивающих на свет божий все ошибки звучания.

Последним влился Коля Кузнецов, который контачил с Михалычем через оркестр народных инструментов – бас-балалайка (Коля) и вторая домра (Миша). И вот после этого и самообразовался квинтет полностью. И начал репетировать нашу первую песню – «В сутолоке сонного вокзала…», которую написал и аранжировал Михалыч. Я подсунул ему кусок из стихотворения Риммы Казаковой, долго приставал, и этот кусочек стал песней. С хорошей гармонией и аранжировкой, сделанной по смыслу. И мы песню сделали, за какое время – не помню. Почему-то кажется, что репетиции начались в физтеховском профилактории, его только что открыли, никто про него ещё не знал, и наша агитбригадная шайка промылилась первыми. Ночевать надо было там, на первом этаже корпуса А, если не ошибаюсь. По вечерам и начали репетировать. И уже с Колей.

А потом мы решили показать песню Вале. И попросить замечаний. Песня Вале понравилась. И она потребовала её вылизать без всяких скидок на бедность, на «и так сойдёт», «да ладно уж…».

И мы работали: «Так. Начали. Ещё раз второй куплет. Повторить. Подержите аккорд. Не звучит, ещё раз…. Повторить. Начало должно быть чётким, одновременным, в один звук. Повторить сначала. Что это вы, как шепелявые заики, т-т-т-т… Повторить. Нет унисона, ещё раз. Слушайте друг друга, ещё раз. Повторить…»

Это была серьёзная школа, жёстче, чем в Валином большом ансамбле: голосов-то меньше, и слышать соседей надо точнее, и самому надо петь, не выпадая из громкости и создавая общий тембр. Не выпячиваться. Слушать и слышать, держать темп. И мы усердно учились. Эта песня была нашей первой профессионально сделанной, с которой мы как ансамбль официально появились на чужой официальной публике. В знаменитом кафе «Молодёжное» на Горького.

А пока, по дороге, Валя Валиева мимоходом и параллельно в недрах своего большого ансамбля на минуточку сделала квартет, скорее – квартетное исполнение, всего на одну песню: я, Всеволод, Алик и Боб Федосов. Валя сделала с нами «Дым» Джозефа Керна. Аранжировку Валя сделала очень красивую и не самую простую. Мне было чуть проще, чем ребятам, – я пел первую партию и солировал.

Мы выступили на каком-то очень официальном вечере, типа к седьмому ноября, потому что Валя Валиева работала при нашем физтеховском клубе вполне официально, на ставке руководителя песенного ансамбля, и завклубом желал (и просто был обязан) продемонстрировать и свою полезность начальника, и результат работы своих подчинённых.

Ещё там же выступал наш институтский джаз, почти что биг-бенд. С ним пел неаполитанские песни Миша Дыканюк, потрясающий лирический тенор с физхима, с абсолютно профессиональным исполнением репертуара когда-то очень известного всем через радио певца Александровича. Отчитывался и оркестр струнных народных инструментов со всякими балалайками и домрами, где играли Коля с Мишкой. Кажется, отчитывались классикой жанра – увертюрой к «Кармен» и народными песнями, в которых солировала Света Солодченкова.

1963.02. Агитпоход к пограничникам Туркмении. Жора Иванов, Валя Валиева, Рустэм Любовский, Миша Николаев, Марат Кузьменко

А мы квартетом пели всего единственную вещь, специально разделанную Валей и хорошо отрепетированную, – это «Дым» Джозефа Керна. «Мы встретились с тобой ночью голубой, и окутал нас облаком своим яблонь нежный дым…» Я запевал, и до сих пор, когда я слышу эту вещь, в вокале или чисто в оркестре, у меня по спине мурашки бегают».