Олег Табаков - Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2

Судзуки представляет театр, абсолютно отличный от русского, европейского театра, по натуре является человеком исступленным в своем отношении к предмету и, конечно же, не может не вызывать у меня уважение. Глядя на Тадаси, я сознаю, что моя способность удивляться чужим талантам находится в прежней форме.

Работа приглашенного режиссера-иностранца дает и актерам, и в конечном итоге зрителям неведомую им доселе энергетику. Ну и, ко всему прочему, это свидетельство подлинного взаимного интереса профессионалов одной страны и профессионалов другой страны.

К сезону 2004/05 сложился круг режиссеров, более или менее регулярно возвращающихся и работающих с труппой МХТ. Юрий Иванович Еремин, Кирилл Серебренников, Миндаугас Карбаускис, Елена Невежина, Виктор Рыжаков, Марина Брусникина, Адольф Шапиро. Впервые на сцене МХТ дебютировал режиссер Юрий Бутусов (один из педагогов того самого знаменитого курса Вениамина Фильштинского, о котором я уже говорил) с пьесой Шекспира «Гамлет». Я позвал Бутусова после того, как он поставил в Подвале замечательный, нежнейший спектакль «Воскресение. Супер» по пьесе братьев Пресняковых.

Затем вышел очень интересный и серьезный спектакль, который создал режиссер Александр Григорян по пьесе Ричарда Калиноски «Лунное чудовище», рассказывающей историю геноцида армянского народа, совершенного в 1915 году их соседями турками.

Тогда же в репертуаре Художественного театра впервые появился дипломный спектакль, выпущенный в Школе-студии МХАТ курсом Игоря Золотовицкого и Сергея Земцова. Пьесу Володина «С любимыми не расставайтесь» поставил режиссер Виктор Рыжаков. Наверное, решение перенести именно эту студенческую работу на Новую сцену было продиктовано и моей персональной любовью к Александру Моисеевичу Володину. Спектакль идет и поныне.

Еще одной дипломной работой, вошедшей в репертуар Художественного театра в сезоне 2007/08, стала хореографическая миниатюра «Кармен. Этюды» по мотивам новеллы Проспера Мериме, поставленная Аллой Сигаловой, зав. кафедрой пластического воспитания Школы-студии МХАТ. Спектакль «Кармен. Этюды» был удостоен Гран-при XXVI Международного студенческого фестиваля ВГИК 2006 года.

Меня постоянно заботит мысль, что на сцене Художественного театра непременно должны играться пьесы мирового репертуара. Так возникли «Король Лир» и «Гамлет» Шекспира, а также вышедший в конце сезона 2006/07 спектакль «Человек-подушка» («The Pillowman») Кирилла Серебренникова. Это яркий пример того, как весьма свободный язык театрального сочинителя Мартина МакДонаха не просто демонстрирует абсолютную свободу изъяснения, но и достаточно серьезно и глубоко исследует природу возникновения пакости в человеке по отношению к близким людям. Это, наверное, происходит вместе с потерей обществом духовного единства. В одной стране объединяющим людей началом является церковь, в другой – что-то иное… И когда духовное единство ослабевает, диву даешься – до какого же дна может дойти человек. Есть ли вообще дно у этого колодца?.. «Человек-подушка» – вещь, довольно трезво и жестко исследующая человеческий характер.

Пожалуй, спектакль «Копенгаген» в постановке Карбаускиса стоит того, чтобы выделить его особо. Пьеса Майкла Фрейна, как и многие другие образцы английской театральной литературы хорошего стиля, представляет собой, на первый взгляд, некое семейно-дружеское повествование. Главный герой пьесы – великий немецкий физик Вернер Гейзенберг, официально работающий на Третий рейх, – является одним из изобретателей атомной бомбы. В 1941 году он приезжает с визитом в Копенгаген, в дом к моему герою – своему старшему товарищу Нильсу Бору, где тот вместе со своей женой принимает его. У трех взрослых людей появляется возможность поговорить. По сути дела, все их беседы являются поисками истины, кто и в какой степени виноват перед самим собою, перед человечеством, перед совестью, перед Богом в этом страшном деянии, которое называется изобретением атомной бомбы.

Начало жизни спектакля «Копенгаген» было очень бравурным и сопровождалось многочисленными комплиментарно-восклицательными отзывами критики. Но вот однажды, когда мы с Ольгой Барнет и Борисом Плотниковым, игравшими в спектакле Маргарет Бор и Вернера Гейзенберга, приехали на гастроли в Киев, я вышел на сцену с этим внутренним ощущением победителя, ждущего еще более высокого признания в братской стране Украине… А когда я вышел играть второй акт, то с удивлением обнаружил, что добрая треть зрительного зала отсутствует… Люди просто покинули театр, не досмотрев спектакль до конца. Тогда я впервые довольно четко понял, что необходимо ставить зрителя в известность – куда, на что, на какую литературу он идет. Во всяком случае, об этом нужно позаботиться заранее и предпринимать соответствующие шаги. Вернувшись из Киева в Москву, я распорядился закрыть верхний ярус зала Большой сцены, и театр стал продавать на спектакль «Копенгаген» те четыреста с небольшим мест, которые вместе составляют партер и амфитеатр. Должен сказать, что те же самые аншлаги (а сейчас мы уже сыграли около ста спектаклей), и признание, и настоящая взволнованность зрительного зала по окончании этого спектакля радуют и, что называется, дорогого стоят. Именно потому, что люди знают, на что они идут, они добиваются возможности посмотреть эту историю исследования человеческой души и, наверное, бывают удовлетворены своим знакомством с этой работой.

Дебют режиссера Евгения Писарева, одного из недавних выпускников Школы-студии МХАТ, состоялся на Большой сцене Художественного театра через шесть лет после того, как я сел в кресло руководителя. На тот момент он не только являлся актером и режиссером Театра имени Пушкина под руководством Романа Козака, но и смог очень удачно, серьезно и звонко заявить себя в весьма своеобразном коммерческом китчевом хите Кена Людвига, который назывался «Одолжите тенора». В МХТ Писарев успешно дебютировал с пьесой того же американского комедиографа Людвига «Примадонны».

Мне кажется, легкое, веселое, азартное дарование Жени Писарева несколько осложняется его интеллигентновоспитанным характером, из-за которого он уступает дорогу, место в троллейбусе, еще где-то и что-то. Его хорошее воспитание – не помеха; помехи возникают от тех людей, с которыми он сталкивается. Театр – жестокое место. И когда кто-то из тех людей, с которыми ты сотрудничаешь, не соответствует вложенному или не соответствует тому, что ты надеялся от него получить, надо этого человека заменять. Не извиняться и говорить «Так получилось, мы связаны работой…» и так далее, а заменять.