Коллектив авторов - Жил-был один писатель… Воспоминания друзей об Эдуарде Успенском

Автомобиль тормозит. Кто-то дергает ручку задней двери.

На спинку кресла вскакивает Краля.

Краля. Кто там?

Успенский. Открой, Толь, свои.

Открывается задняя дверь. В машину усаживается Некто.

В салоне темно, разглядеть его невозможно.

Некто. Летим?

Успенский. Летим, дед!.. Летим…

Ревут двигатели, машина трогает с места и летит…

С Эдуардом Николаевичем меня познакомил Александр Перевозчиков. Он тогда начинал принимать активное участие в программе «В нашу гавань заходили корабли…» и пригласил меня поучаствовать в одной из передач.

Первое впечатление от «папы Чебурашки» было таковым, что это очень знакомый тебе человек. Настолько знакомый, что, казалось, дружба с ним зародилась очень и очень давно. Просто почему-то всё это время мы по разным обстоятельствам не пересекались, а теперь, наконец-то, представилась счастливая возможность встретиться.

Я, конечно, изначально понимал, с кем меня знакомят, и внутренне был готов именно к встрече со «знаменитостью», но на деле всё оказалось иначе.

Эдуард Николаевич, после того как Саша представил нас друг другу, через некоторое время вдруг подошёл ко мне и, отведя в сторону, несколько смущённо попросил:

– Коль, слушай, а ты не мог бы одолжить мне ненадолго свой ремень, а то там чего-то операторам не нравится.

Можно было ожидать чего угодно, но только не подобной просьбы. Естественно, я и не думал возражать. Он, конечно, не мог тогда знать, что мне было в удовольствие одолжить ему не только ремень, но и весь костюм, включая себя самого! А потому мы, конечно же, немедленно обменялись ремнями, и съёмка была благополучно завершена.

В дальнейшем, пересекаясь с ним на радио- и телепрограммах, я ни разу не заметил изменений в его поведении, которые не соответствовали бы этому первому дню знакомства. Он всегда и со всеми был доброжелателен, внимателен и доступен. Если случались какие-либо споры по поводу происхождения той или иной песни, звучащей в «Гавани», он никогда и никому не навязывал своего мнения, а старался придерживаться «золотой середины» – оставляя последнее слово за слушателями по другую сторону эфира.

Находясь однажды в его квартире, рядом с гостиницей «Украина», я, пока он занимался какими-то своими делами, желая занять время, принялся изучать стеллаж с его книгами. На глаза попалась сказка с необычным названием: «Жаб Жабыч Сковородкин». Название привлекло внимание, я взял книгу и стал читать. Первое впечатление от строк было однозначным – как просто написано! Никакой вычурности. Сразу же возникло впечатление: э, да тут же ничего сложного, это и я так могу. И любой может! Но, вместе с тем, пришла и другая мысль: оно, конечно, просто. И каждый так может. Но только почему-то «каждый» ничего подобного не пишет, а пишет только Успенский. В простоте, наверное, и заключается мастерство. И ещё в умении замечать нечто необычное в повседневных вещах.

Как-то я ждал своего приятеля возле одной из станций метро. Рядом была книжная распродажа. Я подошёл к лотку и первое, на что обратил внимание, была книга Успенского «Школа клоунов». Времени у меня вполне хватало – приятель опаздывал, и, пользуясь этим, я взял книгу и открыл её на первой попавшейся странице. Там шла речь о каком-то Помидорове. Нужно ли говорить, что я стоял с этой книгой довольно долго, не в силах оторваться от написанного, и хохотал, еле сдерживая себя. Хотелось выяснить, чем же завершились похождения этого персонажа.

Через несколько дней, когда мы встретились с Эдуардом Николаевичем на одной из передач, я спросил: «А почему – Помидоров? Очень смешная фамилия». На это он мне ответил:

– А помнишь, в фильме «Карнавальная ночь» был такой Огурцов? А я решил, что у меня будет Помидоров. Всё просто.

Да, просто. Простота, искренность и порядочность – вот что было в основе этого человека. Когда ему исполнилось восемьдесят, он уже сильно болел, мне было неловко беспокоить его, но я всё же не мог не набрать номер, чтобы поздравить его с такой датой.

Конечно, в трубке звучал уже сильно ослабевший голос, но всё же с привычными «успенскими» интонациями. В порыве благодарности, понимая, что, может быть, в последний раз разговариваю с ним, я постарался высказать ему благодарность за всё хорошее, что накопилось за время нашего знакомства. А главное, сказал то, что стеснялся сказать ему всё это время:

– Эдуард Николаевич, вы один из немногих порядочных людей, кого я знаю в жизни!

На что он мне ответил:

– Коля, ты даже не можешь себе представить – меня сейчас окружают одни порядочные люди!

…Над моим письменным столом висит фотография с автографом В. И. Качалова – это моя дань театру; висит посмертная маска А. С. Пушкина – моя дань литературе. На столе, в коробочке, лежит подаренная музеем В. Л. Пушкина памятная медаль Василия Львовича, а на медали лежит лента, которой когда-то были перевязаны белые розы, положенные мной Эдуарду Николаевичу в день прощания…

Конечно, его нет среди нас. Но пока мы читаем его книги – он с нами. Писатель не умирает, пока жив хоть один из его читателей.

( Впервые опубликовано в журнале «Матроскин», г. Рига )

У Эдуарда Николаевича есть серия историй под названием «Последние охотничьи рассказы». В них повествуется о том, какими будут рассказы охотников через сто лет. Так вот, герой истории «Охота на пушного зверя» охотник Колька Александров – это я.

Впервые встретились мы с Эдуардом Николаевичем летом 1969 года и дружили до последних его дней. Обращался ко мне писатель не иначе, как Каля-маля – по прозвищу героя старинной русской потешки. Помните?

Когда мы с Успенским познакомились, оба работали в международном пионерском лагере «Дружба» Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). В нём отдыхали девчонки и мальчишки из Польши, Чехословакии, Германской Демократической Республики, Венгрии, Болгарии, других стран.

Я в пионерлагере трудился воспитателем, а Эдуард Николаевич – библиотекарем. Туда он приехал ради дочки Танечки. Хотел, чтобы она отдохнула на природе. На то, чтобы организовать другой летний отдых, у Успенских не хватало средств.

Библиотека работала каждый вечер с 17.00 до 19.00. Библиотекарь же был неутомим весь день. Он не только выдавал литературу, но и в свободное время не сидел сложа руки ни минуты. Занимался интересными делами. Например, написал по сказке Андерсена «Принцесса на горошине» пьесу на современный лад и с пионерской ребятнёй поставил её на сцене. Пьеса была смешная-смешная. Дети-артисты порой даже в серьёзные моменты не могли удержаться от смеха. Успенского это радовало.