Гаэль Бертон - Вселенная Хаяо Миядзаки. Картины великого аниматора в деталях

Чтобы точно изобразить лес бога-оленя, Миядзаки совершил поездку на маленький остров Яку, расположенный недалеко от острова Кюсю в префектуре Кагосима в южной части Японии. В знак уважения к снятой картине один из лесов Яку с тех пор носит название Mononoke Hime no Mori (дословно – «Лес принцессы Мононоке»). Кстати, в фильме для описания леса (фукаи) использована та же терминология, что и в «Навсикае». Во время работы Миядзаки черпал вдохновение из манги «Mudmen» Кентаро Такекумы, в которой действие происходит вокруг племени Папуа – Новой Гвинеи.

В этой части мы хотим обсудить более подробно лингвистические нюансы японского языка, которые зачастую неточно переводятся (в дубляже и субтитрах). На самом деле название «Мононоке» не может быть переведено одним словом на иностранный язык, и объясняется такой перевод лишь тем, что он прижился в международном прокате. Это слово объединяет в себе значения «монстр» и «дух» (живые и умершие существа, а также неживые предметы). У термина негативная коннотация, поэтому Мононоке – это в большей степени существо зловредное. Если произошло что-то плохое, могут сказать, что виноват Мононоке. В фильме это имя относится к богам леса, которые имеют форму гигантских животных, умных и воинственных (единственная характеристика, которую они не разделяют с Тоторо). Эти животные – долгожители: волчице Моро триста лет, а кабану Оккотонуси и вовсе пятьсот. Но с каждым новым поколением они уменьшаются в размере и теряют свои способности, что впоследствии доказывают потомки Моро и молодые кабаны, которые лишены возможности говорить (да и похожи они не на кабанов, а на свиней – важный для режиссера образ!). Сисигами – это главный лесной бог [71] Воображаемое существо, придуманное Миядзаки, с лицом человека, телом животного и рогами из ветвей. (олень), который управляет жизнью и смертью всех существ, обитающих в этом месте. Эта власть отчетливо показана в каждом его шаге: он дает жизнь растениям и тут же ее отнимает. Задача бога-оленя – держать природу в балансе: основываясь на своих инстинктивных критериях, он решает, кого надо спасти (Аситака), а кого нет (Оккотонуси). Это существо в образе оленя, которое опирается исключительно на чувства, характеризуется отсутствием сознания. Он живет в природе, а не с людьми, и ему не кажется, что они хотят уничтожить лес, даже когда Эбоси прицеливается, чтобы убить его. В любом случае это равновесие хрупкое, и оно нарушается, когда голова оленя отделяется от его туловища. Акт Эбоси, приведший к катастрофе, напоминает поступок Ксяны в «Навсикае из Долины ветров», которая вмешивается в очищение природы и атакует Фукай. И хотя жизненные соки бога-оленя убивают все, к чему он прикасается, он остается одним из немногих «героев», который никогда не выражал ненависть. Это приводит к полному отсутствию «инициативы» с его стороны, поскольку любое его действие – лишь реакция на ту или иную ситуацию.

Кодама (это слово может быть переведено как «лесные существа») имеют связь с kanji 谺, «духом деревьев». Их можно встретить в многочисленных японских сказках и легендах. Но эти кодама были созданы Миядзаки, потому что их внешний облик не был оформлен. Это объясняет, почему Ghibli при написании этого слова используют катакана [72] Это слоговая система японского письма, за счет которой можно транскрибировать иностранные слова. (это слово можно перевести и как «маленький дух»). Татаригами – это духи или демоны, как уточняется во французской версии [73] Хотелось бы отметить, что выбор слова «демон» нельзя назвать непоследовательным. Изначально это слово, которое произошло от греческого δαίμων, daimon, обозначало сверхъестественное существо, которое могло быть как доброжелательным, так и зловредным. В наши дни слово «демон» или прилагательное «демонический» обычно ассоциируются со злой сущностью. . Речь идет о проклятых божествах, в действительности разъедаемых страданиями, которые причиняет злоба. Любой мононоке может стать татаригами, когда его боль и ненависть достигнут точки невозврата. Черви, которые символизируют это проклятие, заразны и ведут к гибели; ими поражен Аситака. Однако все указывает на то, что татаригами попал в их регион случайно и совсем не стремился напасть именно на него.

Действие «Принцессы Мононоке» происходит в середине XV века в период Муромати. Это непростое время для Японии, которым Миядзаки вдохновился, изменив отдельные ее элементы. Это была эпоха исторических «развилок» и серьезнейших перемен в обществе, и это, возможно, роднит ее с нашим временем. Обстоятельства фильма часто неверно истолковываются на Западе, где всех рефлекторно пытаются поделить на «плохих» и «хороших». Только персонажей «Принцессы Мононоке» сложно вписать в эти рамки. Они склонны поддаваться разным убеждениям, и, несмотря на нечто общее, что их объединяет, мы спешим уяснить для себя, положительные они персонажи или отрицательные. Меж тем главные герои в любой момент могут продемонстрировать жестокость.

Эбоси, например, нередко оценивается западным зрителем как главная злодейка, поступки которой становятся причиной раздора. Это упрощенное видение не отвечает сложности замысла. Бывшая наложница императора (микадо), она смогла создать плавильню исключительно благодаря его финансовой помощи. Эти деньги позволили ей также выкупить женщин, которых привезли для того, чтобы превратить в проституток. Она освободила их, дала им работу и возможности, равные тем, которые есть у мужчин. Она единственная, кто занимается прокаженными [74] Во время работы над фильмом Миядзаки посещал санаторий Зеншоен, расположенный в пятнадцати минутах ходьбы от его дома в Токородзаве на окраине Токио, чтобы точно изобразить больных. Миядзаки сделал пожертвование на восстановление одного из зданий и высадку деревьев в парковом лесу. . Отверженных, которых называли буракуминами, в Японии обычно расценивали как изгоев. Эбоси ценят и уважают, люди в кузницах живут благополучно, у них есть все – крыша над головой, еда, работа и безопасность. В эпоху Муромати такие блага получить было непросто. Не менее поражает и то, что во главе этого стоит женщина. Она разрабатывает на тот момент новое для Японии оружие, совершенствуя «исибия» (дословно – «стрелы из огня и камня»). Чтобы производить металл, ей нужен уголь, а значит – деревья. И надо заметить, что в фильме не показано, будто она получает удовольствие от уничтожения леса. Эбоси должна оставаться твердой и мыслить стратегически, чтобы отразить атаки мононоке и сёгунов – соседей, желающих урвать куш в виде железа и оружия и отправляющих к ним своих самураев. Эбоси может показаться трусливой в момент, когда после нападения на караван стаи волков она бросает раненых, но ведь она пытается защитить и обезопасить остальных членов конвоя! В этом смысле не так важно, что охота на бога-оленя началась потому, что его голову пообещали императору. Ее манифестация жестокости и амбиции («Смотрите и запоминайте, будете рассказывать, как я убила бога») кажется нам скорее демонстрацией силы ради оправдания собственной позиции. Ей не нужно дожидаться конца истории, чтобы понять последствия своих действий. Она хорошо справлялась с управлением плавильнями; хотя деревня и разрушена, она собирается восстановить ее на тех же, только менее «капиталистических» началах. Потеря правой конечности, бесспорно, выглядит как кара: Эбоси больше не сможет взять в руки оружие. Можно ли считать это метафорой будущего пацифизма?