Николай Борисов - Михаил Тверской

Запомним эти характеристики. Следя за вехами и поворотами жизненного пути нашего героя, мы не раз будем замечать удивительную точность суждений философа. Что это, мистика или иная, ещё не ведомая нам реальность?

Известно, что предсказания цыганки-гадалки часто кажутся прозрением будущего благодаря их универсальности и неопределённости. Но здесь Флоренский дерзнул на метафизику совсем иного рода. Таинственная связь между формой и содержанием... Банальный, но оттого не менее верный тезис о том, что «форма определяет содержание»... Звуковая форма выражения духовной сущности... Музыка и происхождение гармонии... Сам философ определил свой подход к вопросу предельно просто и отчётливо. «Имя — тончайшая плоть, посредством которой объявляется духовная сущность» (138, 26).

Младший сын князя Ярослава был с самого начала обездолен судьбой, отнявшей у него отца. Но судьба всегда соблюдает некое таинственное равновесие своих даров. Недодав человеку в одном, она с избытком воздаёт в другом. Тоскливая безотцовщина, горькое одиночество, необходимость с малых лет самому принимать решения и самому прокладывать себе дорогу в жизни... Но в этой кузнице куётся железный характер. Среди разнообразного родового наследства Михаил получил от отца и деда, может быть, самое главное — генетическую матрицу героя.

В XIII столетии Тверь обладала собственной летописной и книжной традицией. В детстве Михаил общался с придворными книжниками, грамотными иноками городских монастырей. Помимо собственно Священного Писания и византийских хроник он слышал от своих наставников разнообразные легенды и предания на темы русской истории и христианской древности.

Одной из самых читаемых в ту пору на Руси книг было переводное апокрифическое Откровение Мефодия Патарского (38, 45). Именно этот трактат называет летописец, рассказывая о битве на Калке и рассуждая о причинах нашествия татар.

«Того же лета (1223) явишася языци, их же никто же добре ясно не весть, кто суть, и отколе изидоша, и что язык ихъ, и которого племени суть, и что вера их. И зовуть я татары, а инии глаголють таумены, а друзии печенези. Ини глаголють, яко се суть, о них же Мефодий, Патомьскый епископ, сведетельствует, яко си суть ишли суть ис пустыня Етриевьскы, суще межю встоком и севером» (7, 132).

Автор Откровения жил в III—IV веках н. э. в Малой Азии и был епископом города Патара...

Сегодня Патара пуста. Под ногами хрустит гравий насыпной дороги. На каменистом плато среди гор одиноко высятся ворота в виде триумфальной арки — парадный въезд в город. Поодаль — развалины античного театра и бесчисленные обломки камней, некогда составлявшие колоннады портиков и стены зданий цветущего города. На старом кладбище — почерневшие от времени каменные гробницы. Кругом — ни души. Патара лежит в стороне от экскурсионных маршрутов. Покой руин тревожат лишь юркие ящерицы, усыпавшие нагретые солнцем камни.

Безлюдье и глубокая тишина навевают мысли о вечном. Окружённая со всех сторон горами, древняя Патара привлекает любителей медитации и одиноких прогулок. В тишине, среди вечных пейзажей Востока яснее слышен голос Неба. Здесь епископ Мефодий увидел грядущие судьбы человечества. И может быть, одна из этих каменных гробниц некогда скрывала бренные останки пророка...

Основываясь на Библии и древних авторах, Мефодий написал величественный по тону и тёмный по содержанию трактат, посвящённый наступлению «последних времён» — то есть конца света. Эта тема по-разному воспринимается разными людьми. А потому для объективности суждений обратимся к научному справочнику.

«Откровение — краткий рассказ о истории мира от Адама до светопреставления, распределённый по тысячелетиям на семь периодов. Вторая половина Откровения, в которой повествуется о седьмом тысячелетии (в ней освещаются события, которые будут предшествовать кончине мира и происходить в последний период его существования, — царство антихриста, второе пришествие Христа, страшный суд), привлекала к себе наибольшее внимание средневековых читателей. Большое место как в исторической, так и в пророческой части Откровения занимает история борьбы израильтян с измаилтянами и рассказ о “нечистых” народах, заключённых Александром Македонским в неприступных горах. Племена измаилтян, разгромленные израильским вождём Гедеоном и бежавшие в Етривскую пустыню (сюжет этот восходит к Библии), в седьмом тысячелетии выйдут из Етривской пустыни и поработят многочисленные страны. После их нашествия в мире воцарится беззаконие, наступит полное падение нравов. Но со временем праведный греческий царь (курсив наш. — Н. Б.) одолеет насильников. Наступит расцвет христианства и всеобщее благоденствие. И тогда заточенные Александром “нечистые” народы выйдут и покорят почти весь мир. Тогда Бог пошлёт своего архистратига, который погубит всех захватчиков. Через некоторое время родится антихрист. После царства антихриста последует второе пришествие Христа и страшный суд.

Откровение получило широкое распространение в византийской литературе. Сохранившиеся списки дают четыре редакции произведения; первая редакция представлена двумя вариантами. С греческого языка Откровение уже в ранний период своей литературной истории стало переводиться на латинский и славянский языки. Латинский текст Откровения сохранился в двух редакциях. С латинского текста памятник переводился на западноевропейские языки. На славянский язык Откровение переводилось дважды, оба раза в Болгарии, сербский перевод восходит к болгарскому оригиналу. В основу славянского перевода легла первая редакция греческого текста. Оба славянских перевода, не зависящие друг от друга, восходя! к различным вариантам первой греческой редакции Откровения, но в основе их лежат более древние и близкие к авторскому тексту списки, чем дошедшие до нашего времени. На Руси славянский перевод Откровения стал известен очень рано — не позже начала XII в.» (63, 283).

Мефодий Патарский не относится к классикам святоотеческой литературы. Жанр пророчества гораздо сильнее представлен в библейских книгах Ветхого Завета. Однако в определённых исторических обстоятельствах интерес читателей к его сочинению резко возрастал. Временами пророчества Мефодия оказывались весьма востребованными. Так, особой актуальностью звучала для Руси в XIII столетии тема нашествия и господства степных народов («измаилтян»). Уже в рассказе о нашествии Батыя летописец цитировал Мефодия Патарского. Русские люди с нетерпением ждали исполнения Мефодиева пророчества относительно «греческого царя», который прогонит поработителей и восстановит былое благоденствие.