Константин Ковалев - Евдокия Московская

Она созидала, а некоторые говорили, что напрасно. Она создавала новые храмы и монастырь, обустраивала свои владения, претворяя в жизнь заветы своего мужа, приглашала лучших духовников Руси в Москву, а иные утверждали: хочет возвыситься, мечтает прославиться, ведёт не образцовый образ жизни.

Да, бывало и такое.

Сильное боярское окружение, которое фактически держало власть в Москве и влияло на большинство решений и поступков Василия Дмитриевича, не приветствовало другого сына Евдокии — Юрия и старалось умалить все его главные заслуги. Авторитет князя вырастал в глазах всей Руси и становился слишком сильным. Вот почему уже в это время в кругах, близких Василию I, стала зарождаться идея — не отдавать великокняжеский престол Юрию. Приближённые усердно вкладывали её в сознание старшего сына Дмитрия Донского. Не говоря уже о жене — Софье.

Единственным сдерживающим фактором продолжало оставаться мнение великой княгини Евдокии — вдовы Дмитрия Ивановича. Она никогда бы не позволила нарушить завещание мужа, а потому и оставалась гарантом того, что государственное устроение должно было соблюдаться так, как повелось исстари, как хотел её покойный супруг. То есть — власть должна передаваться от старшего брата к следующему брату, и никак иначе. Именно так было записано в завещании её мужа, а она была объявлена блюстителем такой передачи власти.

В этом случае преемником Василия становился Юрий. При жизни Евдокии никаких изменений в этой последовательности просто не могло бы произойти. Её авторитета было бы достаточно, чтобы пресечь любые поползновения или разговоры на данную тему. Но жизнь Евдокии к тому времени уже подходила к закату, она была стара, отошла от дел мирских, а в последние дни постриглась в монахини, приняв имя Евфросиния. Её влияние уменьшалось.

Однако идея передать престол сыну Василия, а не его брату Юрию, всё настойчивее утверждалась окружением великого князя.

Впервые великий князь Московский Василий Дмитриевич отметил письменно возможность передачи власти в Москве одному из своих наследников в 1406 году, за год до кончины своей матери. В первом же из дошедших до нас вариантов своей духовной грамоты.

Почему он сделал это именно тогда? Ведь его жизни, кажется, ничего пока не угрожало. Мы знаем, что на момент данной записи митрополита Киприана уже не было в живых. Возможно, чуть ранее, по его совету, дабы святитель мог приложить к духовной грамоте и свою подпись, и свою митрополичью печать, князь решился продиктовать такой текст. Но митрополит только что скончался, и его подписи на грамоте не было.

Попытка озвучить идею передачи власти сыну Василия в духовной предпринималась, — правда, не в категоричной форме и с весьма расплывчатой формулировкой: «а даст Бог».

К тому же тогда её осуществление было призрачным. По причине исключительно «материальной», физической, можно даже сказать — физиологической.

Дело в том, что в семье Василия Дмитриевича рождались здоровые девочки, а мальчики, если и появлялись на свет, то по стечению обстоятельств были слабы и болезненны.

Нельзя здесь не рассказать о внуках Евдокии Дмитриевны по линии её старшего сына.

Несколько сыновей Василия I умерли ещё в детском возрасте: Юрий, Даниил и Семён.

Надежду свою великий князь возложил на сына Ивана, родившегося в 1396 году; собственно, о нём думал он, когда писал первую духовную грамоту. Но и тот в 1417 году неожиданно для всех отдаст Богу душу, всего лишь спустя полгода после своей свадьбы!

Ещё один сын, Василий, родился у великого князя позднее, уже после кончины княгини-матери Евдокии, — 10 марта 1415 года. Последняя надежда, ведь родившей его Софье исполнилось уже 44 года! Он-то и станет будущим наследником и великим князем Василием Васильевичем.

Те роды были крайне тяжёлыми. Софья Витовтовна лежала при смерти. Василий Дмитриевич даже вспомнил о преподобном Иакове Железноборовском, который как раз в это время пришёл в Москву. Он просил старца молиться о здравии жены. В итоге всё прошло хорошо.

Ещё у великокняжеской четы будут четыре дочери. В 1393-м родилась Анна. Её удачно и с большими надеждами на будущее выдали в 1407 году замуж за византийского наследника — цесаревича Иоанна Палеолога (того, который потом станет императором Византии и получит титул Иоанна VIII). Может быть, по этой причине — желания породниться с великими православными монархами — Василий вместе с матушкой Евдокией ранее так стремился помочь Византии с обозом серебра, привезённого Юрием из Волжской Булгарии?!

Вполне вероятно, что идея Третьего Рима уже витала при Московском дворе. Но Анна «подвела». Скончалась в 1415 году ещё до того, как Иоанн возглавил империю.

Другая дочь — Анастасия — стала женой князя Слуцкого Александра Владимировича, Олелько, — увы, не императора из Царьграда. Зато она прожила долгую жизнь (скончалась в 1470-м). Остальные дочери, Мария и Василиса, вышли замуж за князей.

В это время многие говорили, что великим князем Владимирским и Московским (после кончины Василия) может и должен стать Юрий Дмитриевич как более умелый, энергичный и целеустремлённый правитель. К тому же он создал крепкую семью, венчавшись с княгиней Смоленской Анастасией, и она уже родила ему двух здоровых сыновей, а в будущем подарит ещё и третьего, и четвёртого. Ну кто «стерпит» такое?!

После кончины вдовы Дмитрия Донского — Евдокии никто уже не мог играть роль арбитра между сыновьями в вопросах престолонаследия. Князь Юрий самим фактом своего существования становился крайне опасен для Москвы, её властителя и окружавших его бояр.

Да, в 1407 году, когда москвичи похоронили великую княгиню Евдокию, всё поменялось существенно. Неожиданно для всех довольно протяжённая по тем меркам мирная жизнь Москвы и окрестных земель, длившаяся почти десятилетие, закончилась. В 1408 году на Русь из Орды пришёл Едигей с большим войском и страшно разорил московские земли.

Он держал столицу в тяжёлой голодной осаде, полностью сжёг все её предместья, не пощадил близлежащих городов, а также разграбил и привёл в запустение Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Верею, Нижний Новгород и Городец.

Такого опустошительного похода со стороны Орды Русь уже давно не знала. Как будто вовсе и не было Куликовской битвы, а недавнее пришествие Тохтамыша в 1382 году, в результате которого Москва была сожжена, уже не казалось таким ужасным.

Москва не погибла окончательно, откупившись тремя тысячами рублей. Это была малая часть компенсации за почти 12-летний молчаливый и демонстративный отказ платить дань.

Едигей предупреждал о «наказании» неоднократно. И своё обещание выполнил. Он добился уплаты ордынского выхода и пусть даже частично, но всё же восстановил сюзеренитет ордынского хана над великим княжением на Московской Руси.