Билл Клинтон - Моя жизнь

Семнадцатого августа, в день открытия съезда республиканской партии, я по-прежнему опережал Буша на двадцать один пункт, и мы немного испортили им праздник, когда меня поддержали руководители восемнадцати корпораций. Это была прекрасная история, однако она не заставила республиканцев отказаться от своего стратегического плана. Для начала они назвали меня «ловеласом» и «человеком, уклонившимся от призыва» и обвинили Хиллари в стремлении разрушить американскую семью, поскольку она якобы призывала позволить детям возбуждать иски против родителей в случаях, когда они не согласны с применявшимися по отношению к ним дисциплинарными мерами воздействия. Мэрилин Куэйл, жена вице-президента, особенно остро критиковала Хиллари за то, что она якобы обрушилась на «семейные ценности». Эта критика была основана на абсолютно искаженной интерпретации статьи, которую Хиллари написала, будучи студенткой юридического факультета Йельского университета, и в которой утверждала, что дети младшего возраста в случае жестокого обращения или полного отсутствия заботы должны пользоваться юридическими правами независимо от родителей. Почти все американцы согласились бы с ее мнением, если бы оно предстало перед ними в честном изложении, однако поскольку очень мало людей читали статью Хиллари, те, кто слышал эти обвинения, вряд ли могли понять, соответствуют они действительности или нет.

Основное внимание в вечер открытия съезда республиканской партии привлек Пэт Бьюкенен, который привел делегатов в неистовство своими нападками на меня. Среди его высказываний, которые мне «понравились больше всего», были заявление о том, что президент Буш возглавлял освобождение Восточной Европы, а мой опыт во внешней политике «по существу, ограничен одним-единственным завтраком в Международной блинной», и его характеристика съезда демократической партии как сборища «радикалов и либералов... выдающих себя за умеренных и центристов в ходе самой широкомасштабной демонстрации одежды для противоположного пола в политической истории Америки». Результаты опроса общественного мнения показали, что Бьюкенен не помог Бушу, однако я не был согласен с этой точкой зрения. Его задача заключалась в том, чтобы прекратить отток правых, заявив консерваторам, желавшим перемен, что они не могут за меня голосовать, и он с этим хорошо справился.

Резкая критика в адрес Клинтона продолжалась на протяжении всего съезда, и наша группа быстрого реагирования наносила ответные удары. Преподобный Пэт Робертсон назвал меня «хитрым Билли», заявив, что у меня есть радикальный план уничтожения американской семьи. Поскольку я начал выступать за реформу системы социального обеспечения еще до того, как Робертсон пришел к выводу, что Бог — правый республиканец, это обвинение выглядело смехотворным. Наша команда быстрого реагирования нанесла ответный удар. Особенно эффективно она защищала Хиллари от обвинений в том, что ее взгляды враждебны по отношению к семье, сравнивая отношение к ней республиканцев с тактикой Уилли Хортона, использованной четыре года назад против Дукакиса.

Желая подкрепить наше заявление о том, что республиканцы критикуют меня лишь для того, чтобы удержаться у власти, в то время как нам власть нужна для борьбы с проблемами Америки, мы с Алом, Типпер и Хиллари 18 августа пообедали с президентом и госпожой Картер. Назавтра, в наш с Типпер день рождения, мы все вместе приняли участие в строительстве дома, работая плечом к плечу с членами организации «Жилище для человечества», которую Джимми и Розалин Картер много лет поддерживали. «Жилище для человечества», созданная на основе идеи нашего друга по «Ренессансным уикендам» Милларда Фуллера, привлекает добровольцев к строительству домов для бедных людей и с их участием, а затем бедняки оплачивают только стоимость строительных материалов. Эта организация уже стала одной из крупнейших в Америке строительных структур и распространила свою деятельность на другие страны. Наша работа удачно контрастировала с визгливыми нападками республиканцев.

Президент Буш неожиданно посетил съезд республиканской партии в тот вечер, когда была выдвинута его кандидатура, так же, как это сделал я во время съезда демократической партии, и привел с собой всю свою типично американскую семью. В следующий вечер он выступил с удачной речью, в которой говорил о Боге, о стране и о семье, подчеркнув, что, к сожалению, я не поддерживаю эти ценности. Он также признал, что совершил ошибку, подписав законопроект о сокращении бюджетного дефицита, предусматривающий повышение налога на бензин, и обещал в случае своего повторного избрания на пост президента снова снизить налоги. Думаю, его самой удачной фразой было заявление, что я намерен использовать «экономику Элвиса», чтобы отправить Америку в «Отель разбитых сердец». Буш сравнил свое участие во Второй мировой войне с моей оппозицией войне во Вьетнаме, заявив: «В то время как я стискивал зубы, он грыз ногти».

Теперь уже республиканцы получили свободный доступ к населению Америки, и хотя, по общему убеждению, они были настроены слишком негативно и склонны к экстремизму, опросы общественного мнения показывали, что им удалось сократить мое преимущество. Согласно одному опросу, оно уменьшилось до десяти пунктов, согласно другому — до пяти. Я думал, что эти цифры приблизительно отражают ситуацию, и если мне не удастся успешно выступить в ходе дебатов или я совершу какую-либо другую ошибку, то окончательный разрыв, вероятно, будет выражаться числом, представляющим нечто среднее между этими двумя показателями.

Президент Буш покинул Хьюстон в боевом настроении, сравнив свою кампанию с чудесным возвращением к власти Гарри Трумэна, одержавшего победу в 1948 году. Буш также ездил по стране, занимаясь тем, что могут делать только кандидаты, находящиеся на посту президента: расходовал федеральные средства, чтобы получить голоса. Он обещал помощь фермерам, выращивающим пшеницу, и жертвам урагана «Эндрю», разрушившего значительную часть Южной Флориды, а также предложил продать Тайваню сто пятьдесят истребителей F-16, а Саудовской Аравии — семьдесят два истребителя F-15, чтобы сохранить рабочие места на оборонных предприятиях, расположенных в важнейших штатах.

В конце августа мы оба выступили на съезде Американского легиона в Чикаго. Собратья-ветераны принимали президента Буша лучше, чем меня, однако я выступил удачнее, чем ожидал, откровенно изложив суть вопроса о призыве и о моей оппозиции войне во Вьетнаме. Я сказал, что по-прежнему считаю войну во Вьетнаме ошибкой, но «если вы решите голосовать против меня из-за того, что произошло двадцать три года назад, вы имеете на это право как американские граждане, и я его уважаю. Однако я надеюсь, что вы будете голосовать, думая о будущем». Я также заслужил одобрительные аплодисменты, пообещав сменить руководство Министерства по делам ветеранов, глава которого был непопулярен среди ветеранских организаций.