Билл Клинтон - Моя жизнь

После съезда Американского легиона я вновь стал говорить о том, что Америке необходимо изменить курс в экономической и социальной политике. Это было вызвано новым исследованием, показавшим, что богатые американцы богатеют, а бедные — беднеют. В начале сентября меня поддержали две влиятельные экологические организации: клуб «Сьерра» и Лига избирателей — защитников охраны окружающей среды. Я отправился во Флориду через несколько дней после того, как ее посетил президент Буш, чтобы ознакомиться с тем, какой ущерб нанес ураган «Эндрю». Будучи губернатором, я не раз посещал места стихийных бедствий, включая наводнения, засуху и торнадо, и наблюдал их последствия, однако никогда не видел ничего подобного. Когда я ходил по улицам, усеянным мокрыми руинами домов, то с удивлением выслушивал жалобы как должностных лиц, так и местных жителей по поводу того, каким образом Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях преодолевает последствия урагана. По традиции пост директора этого агентства занимает политический сторонник президента, желающий получить теплое местечко, однако не имеющий опыта в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Я взял себе на заметку, что постараюсь избежать подобной ошибки, если одержу победу на выборах. Решая для себя вопрос о том, кто должен стать президентом, избиратели вряд ли ориентируются на то, как он будет справляться с последствиями стихийных бедствий и катастроф, но когда такие события случаются, они быстро становятся самой важной проблемой в их жизни.

В День труда, когда по традиции начинается кампания перед всеобщими выборами, я посетил Индепенденс, штат Миссури, родину Гарри Трумэна, чтобы убедить трудящихся поддержать нас. Дочь Трумэна Маргарет, откровенная и искренняя женщина, помогла мне, заявив на митинге, что не Джордж Буш, а именно я по праву являюсь наследником ее отца.

Одиннадцатого сентября я прибыл в Саут-Бенд, штат Индиана, чтобы выступить перед студентами и профессорско-преподавательским составом самого известного католического университета Америки — Нотр-Дам. В тот же день президент Буш посетил Вирджинию, где выступил перед членами консервативной Христианской коалиции. Я знал, что католики всей страны обратят внимание на эти два мероприятия. Иерархи церкви поддерживали позицию Буша по вопросу абортов, тем не менее я был гораздо ближе католикам, разделяя их точку зрения на экономические вопросы и проблемы социальной справедливости. Мое выступление в Университете Нотр-Дам было поразительно похоже на речь Джона Кеннеди в 1960 году перед баптистскими священниками южных штатов, только наши роли оказались противоположными. Пол Бегала, набожный католик, помог подготовить мое выступление, а мэр Бостона Рей Флинн и сенатор Харрис Уоффорд приехали, чтобы оказать мне моральную поддержку.

Я произнес примерно половину своей речи, прежде чем смог определить, как ее принимают. Когда я сказал: «Мы все должны уважать воплощение образа Божия в каждом мужчине и каждой женщине, поэтому должны ценить их свободу, и не только политическую, но и свободу совести в вопросах семьи, философии и веры», — слушатели встретили мои слова бурными аплодисментами.

После выступления в Университете Нотр-Дам я отправился на Запад, в Солт-Лейк-Сити, чтобы рассказать о своей позиции на съезде Национальной гвардии, где меня хорошо приняли, поскольку мое руководство Национальной гвардией Арканзаса заслужило положительную оценку и поскольку меня представил пользовавшийся уважением председатель Комитета по делам вооруженных сил Палаты представителей конгрессмен Лес Аспин. В Портленде, штат Орегон, состоялся удивительный митинг. Более ста тысяч человек заполнили улицы в центре города, еще больше людей смотрели из окон своих учреждений. Во время выступлений мои сторонники забросали сцену сотнями роз, что было красивым жестом в Портленде — орегонском Городе роз. После этого мероприятия я больше часа ходил по улицам, пожимая руки тысячам людей.

Пятнадцатого сентября мою кандидатуру одобрили тридцать лидеров высокотехнологичных отраслей в традиционно поддерживавшей республиканцев Кремниевой долине, что стало наибольшим успехом моей стремительной поездки по западным штатам. Я действовал в Кремниевой долине с декабря предыдущего года с помощью Дейва Баррама, вице-президента компании Apple Computer. Дейва привлек к участию в кампании Айра Магазинер, мой друг по Оксфорду, который сотрудничал с руководством высокотехнологичных компаний и знал, что Баррам — демократ. Многие из его помощников-республиканцев были, как и Дейв, разочарованы экономической политикой администрации Буша и ее неспособностью правильно оценить колоссальный потенциал предпринимателей Кремниевой долины. Как сообщила газета San Jose Mercury News за несколько дней до моей первой поездки, представитель президента Буша на торговых переговорах Карла Хиллз поддержала точку зрения, согласно которой «неважно, что экспортируют США: картофельные чипсы или кремниевые чипы». Руководители компаний по производству высокотехнологичной продукции, так же, как и я, не разделяли это мнение.

Среди тех, кто выступил в мою поддержку, были такие известные республиканцы, как Джон Янг, президент Hewlett-Packard; Джон Скалли, председатель правления Apple Computer; Сэнди Робертсон из инвестиционного банка и Реджис Маккенна, один из немногих представителей Кремниевой долины, открыто поддерживавших в тот момент демократов. На нашей встрече в Технологическом центре Кремниевой долины в Сан-Хосе я помимо всего прочего изложил свой план общенациональной политики в области развития техники, над которым Дейв Баррам работал несколько месяцев, помогая мне его подготовить. Призвав увеличить инвестиции в научно-технические исследования и опытно-конструкторские разработки, включая конкретные программы, имевшие большое значение для Кремниевой долины, я занял позицию, разительно отличавшуюся от нежелания администрации Буша устанавливать партнерские отношения между правительством и руководителями промышленных отраслей. В тот момент Япония и Германия превосходили Америку в экономическом отношении, отчасти потому, что политика правительств этих стран была ориентирована на поддержку потенциальных областей развития. Политика США, напротив, заключалась в субсидировании политически сильных сложившихся отраслей, например нефтяной промышленности и сельского хозяйства, которые действительно имели большое значение, однако обладали значительно меньшим потенциалом, чем технологические отрасли, для создания новых рабочих мест и появления новых предпринимателей. Заявление лидеров компаний по производству высокотехнологичной продукции о поддержке моей кандидатуры оказало колоссальное влияние на кампанию, поскольку обеспечило доверие к моему обещанию поддерживать деловые круги и профсоюзы, объединив меня с экономическими силами, более всего олицетворявшими позитивные перемены и развитие.