Билл Клинтон - Моя жизнь

Япония согласилась на то, чтобы двести японских дилеров немедленно приступили к продаже американских автомобилей, а еще тысяча дилеров сделали это в следующие пять лет. Было также достигнуто соглашение о внесении изменений в законы, препятствующие доступу на японский рынок американских производителей запасных частей, а также о расширении производства японских автомобилей в Соединенных Штатах с использованием комплектующих, изготовленных в США.

В течение всего июня я продолжал сражаться с республиканцами, стремясь не допустить сокращения бюджета. В первый день месяца я отправился на ферму в Биллингсе, штат Монтана, чтобы показать, в чем именно состоит различие между моим подходом к сельскому хозяйству и тем, к чему призывают республиканцы в Конгрессе. Программа помощи сельскому хозяйству была утверждена в 1995 году и с тех пор неизменно оставалась одной из главных тем бюджетных дебатов. Я сказал фермерам и их семьям, что предлагаю незначительно снизить расходы на сельское хозяйство, в то время как республиканцы выступают за резкое сокращение помощи фермерам и их семьям. Уже несколько лет республиканцы в сельских районах значительно опережали по популярности демократов, поскольку придерживались более консервативных взглядов. Однако, когда настало время действовать, выяснилось, что республиканцы заботятся в основном об интересах крупного агробизнеса, а не семейных фермерских хозяйств.

В Монтане я много ездил верхом, главным образом потому, что мне это нравится, как нравятся и бескрайние просторы этого штата, но также и для того, чтобы показать местным жителям, что я не являюсь для сельской Америки чужаком, далеким от ее культуры. После визита на ферму организатор моей кампании Морт Энглберг спросил одного из принимавших нас фермеров, что он обо мне думает. Фермер ответил: «Он вполне нормальный человек. Совсем не такой, каким его пытаются представить». Я часто слышал это в 1995 году и надеялся, что мне удастся добиться того, чтобы как можно больше избирателей узнали меня таким, каким я был на самом деле.

Во время нашей поездки один из агентов Секретной службы упал с лошади. Он не пострадал, но лошадь с бешеной скоростью помчалась по равнине. К удивлению представителей прессы и жителей Монтаны, наблюдавших за происходящим, заместитель руководителя моего аппарата Гарольд Икее отправился вдогонку за сбежавшей лошадью, поймал ее и возвратил хозяину. Этот поступок Гарольда совершенно не соответствовал его образу рафинированного городского жителя и либерального политического деятеля. Выяснилось, что в молодости он успел поработать на ранчо на Западе и не утратил приобретенных там ковбойских навыков.

Пятого июля мы с Генри Сиснеросом объявили о «Национальной стратегии увеличения числа домовладельцев» — одной из многих мер, которые мы предпринимали, чтобы доля американцев, имеющих собственные дома, увеличилась до двух третей населения. Резкое снижение бюджетного дефицита помогало удерживать ставки ипотечного кредитования на низком уровне, несмотря на быстрый рост экономики, и всего через два года мечта Генри о превращении двух третей американцев во владельцев собственных домов сбылась.

В конце первой недели июня я впервые наложил вето на утвержденный Конгрессом законопроект, отменив проведенное республиканцами 16-миллиардное сокращение бюджетных расходов на образование, содержание федеральных служащих и охрану окружающей среды, но при этом утвердил в общем необязательные, но очень любимые республиканцами проекты строительства дорог, судов и других федеральных зданий. Они могли и не питать любви к правительству, но как осмотрительные политики вынуждены были утверждать расходы, которые способствовали бы их переизбранию. Я предложил республиканцам сотрудничество в подготовке проекта дальнейших сокращений, но заявил, что они должны осуществляться за счет необязательных, популистских проектов, а не за счет инвестиций в наших детей и наше будущее. Через пару дней у меня появился еще один повод отстаивать такие инвестиции, поскольку брат Хиллари Тони и его жена Николь подарили нам еще одного племянника — Закари Боксера Родэма.

Отправляясь в город Клэрмонт, штат Нью-Хэмпшир, для дебатов со спикером Гингричем, я все еще пытался найти баланс между конфронтацией и уступками в отношениях с республиканцами. Я как-то сказал, что спикеру не мешало бы встретиться с избирателями в Нью-Хэмпшире, как это сделал я в 1992 году, и он поймал меня на слове. Мы оба начали с позитивных по тону высказываний о необходимости честных дискуссий и сотрудничества вместо перепалок, подобных тем, которые каждый день можно увидеть в вечерних выпусках новостей. Гингрич даже пошутил, сказав, что скопировал сценарий моей предвыборной кампании, так же, как и я, перед дебатами заглянув в кондитерскую, где продают донатсы.

Отвечая на вопросы избирателей, мы договорились о совместной работе над реформой финансирования избирательных кампаний и даже обменялись в связи с этим рукопожатием; обсудили другие проблемы, на которые имели общие взгляды. У нас состоялась увлекательная дискуссия по проблемам здравоохранения; мы спорили о роли Организации Объединенных Наций и о том, должен ли Конгресс утверждать финансирование для волонтерской организации «Америкорпс».

Это наше совместное выступление было позитивно воспринято страной, которая устала от межпартийных битв. Два сотрудника моей охраны, которые почти никогда не обсуждали со мной политические вопросы, сказали, что получили большое удовольствие, следя за нашей конструктивной дискуссией. На следующий день на конференции по вопросам малого бизнеса, проходившей в Белом доме, то же самое мне сказали несколько республиканцев. Если бы мы продолжали в том же ключе, то смогли бы, по моему мнению, разрешить многие наши разногласия с пользой для Америки. Когда Гингрич был настроен конструктивно, он демонстрировал творческий и гибкий подход и предлагал массу свежих идей. Однако спикером он стал совсем по другой причине — потому, что ожесточенно нападал на демократов. Очень нелегко отказаться от того, что сделало тебя влиятельным политиком, и Ньют узнал об этом на следующий же день, когда телеведущий Раш Лимбо и консервативная газета Manchester Union Leader подвергли его резкой критике за то, что он был слишком доброжелателен по отношению ко мне. Гингрич больше ни разу не повторил эту ошибку, по крайней мере на публике.

После дискуссии я отправился в Бостон на мероприятие по сбору средств для избирательной кампании сенатора Джона Керри, которому предстояли перевыборы и, скорее всего, трудная борьба с очень серьезным оппонентом — губернатором Биллом Уэлдом. У меня сложились хорошие отношения с Уэлдом, который был, пожалуй, наиболее прогрессивным среди губернаторов-республиканцев, но мне не хотелось, чтобы Керри потерял место в Сенате, где он являлся одним из главных авторитетов в вопросах экологии и высоких технологий. Он, кроме того, уделял много внимания проблеме преступности среди несовершеннолетних — она волновала его еще в ту пору, когда он был прокурором. Забота о том, что не принесет дополнительных голосов сегодня, но имеет большое значение для будущего, —> очень ценное качество для политика.