Билл Клинтон - Моя жизнь

В том, что касалось проблемы расширения НАТО, Ельцин наконец согласился присоединиться к программе «Партнерство ради мира», после того как я намекнул ему, что мы не будем предпринимать никаких шагов до выборов президента России, которые должны были состояться в 1996 году. Хотя Ельцин и отказался публично объявить о своем решении, опасаясь обвинений в слишком больших уступках Западу, он пообещал, что Россия подпишет соглашение к 25 мая, что меня вполне устраивало. Таким образом, поездку можно было считать успешной.

На обратном пути я побывал на Украине, где принял участие в еще одной церемонии, посвященной окончанию Второй мировой войны, выступил перед студентами и совершил волнующий визит в Бабий Яр — живописный поросший лесом овраг, где 54 года назад нацисты убили более 100 тысяч евреев, а также тысячи украинских националистов, советских военнопленных и цыган. За день до этого члены Организации Объединенных Наций проголосовали за бессрочное продление Договора о нераспространении ядерного оружия, который более 25 лет являлся основой наших усилий, направленных против распространения ядерного оружия. Поскольку некоторые страны все еще стремились обзавестись ядерным оружием, соблюдение договора о его нераспространении было одной из наших важнейших задач. Бабий Яр и Оклахома-Сити стали печальным напоминанием о способности человечества творить зло и разрушение, и все это подчеркивало значение Договора о нераспространении ядерного оружия и заключенного с Россией соглашения, ограничивавшего продажу ядерного оборудования Ирану.

К тому времени, когда я вернулся в Вашингтон, республиканцы начали продвигать свои законодательные инициативы, и остаток месяца я потратил на их сдерживание, угрожая наложить вето на предложенное ими сокращение бюджета, и противостояние их попыткам урезать нашу экологическую программу очистки воды, а также расходы на образование, здравоохранение и помощь зарубежным странам.

В третью неделю мая я объявил, что впервые в истории США будет полностью закрыто движение транспорта по Пенсильвания-авеню напротив Белого дома, на участке протяженностью в два квартала. Я принял это решение по настоянию группы экспертов Секретной службы, Министерства финансов и прежних администраций республиканцев и демократов, объяснивших мне, что это необходимо для того, чтобы обезопасить Белый дом от бомб террористов. После событий в Оклахома-Сити и газовой атаки в японском метро я понимал, что должен прислушаться к этим рекомендациям, хотя они мне и не очень нравились.

В конце месяца главной темой выпусков новостей снова стала Босния. Сербы ужесточили блокаду Сараево, и их снайперы вновь начали стрелять в беззащитных детей. 25 мая авиация НАТО нанесла удар по Пале — главному городу боснийских сербов, а сербы в ответ на это захватили в плен миротворцев ООН и приковали их к оружейным складам, используя в качестве живого щита, а также убили двух миротворцев из французского контингента, напав на один из постов ООН.

В Боснии мы широко использовали авиацию для выполнения самой длительной в истории гуманитарной миссии, для защиты свободной от полетов зоны, не позволяя сербам бомбить боснийских мусульман, и для обеспечения соблюдения режима прекращения огня в Сараево и других населенных пунктах. Усилия наших военных летчиков и миротворцев ООН, а также введение эмбарго принесли заметные результаты: потери снизились с 130 тысяч человек в 1992 году до менее чем 3 тысяч 1994-м. Однако война все еще продолжалась, и предстояло еще многое сделать, чтобы ее остановить.

Еще одним важным международным событием стала встреча лидеров «Большой семерки», проходившая в Галифаксе, в Новой Шотландии. Хозяином встречи был Жан Кретьен. По дороге в Канаду я встретился с Жаком Шираком, только что избранным президентом Франции. Ширак тепло относился к Америке. В молодости он некоторое время жил в США и даже несколько недель работал официантом в ресторане Хауарда Джонсона в Бостоне. Ширак проявлял живой интерес к самому широкому кругу вопросов. Мне он очень нравился. Мне очень нравилось и то, что его жена также занималась политикой и независимо от него делала собственную политическую карьеру.

Несмотря на нашу личную симпатию, встреча была несколько напряженной из-за решения Франции возобновить испытания ядерного оружия как раз в то время, когда я стремился получить международную поддержку договора о полном запрещении испытаний ядерного оружия, заключение которого было целью всех американских президентов начиная с Эйзенхауэра. После того как Ширак заверил меня, что после завершения испытаний он поддержит договор, мы перешли к обсуждению положения в Боснии. Он был готов занять по отношению к сербам более жесткую позицию, чем его предшественник Миттеран. Ширак и Джон Мейджор поддерживали создание сил быстрого реагирования, чтобы предотвратить нападения на миротворцев ООН, и я пообещал, что Соединенные Штаты предоставят военную поддержку силам ООН, в случае если последние будут задействованы в операциях в Боснии. Однако я предупредил Ширака, что, если силовое давление не поможет и силы ООН придется выводить из Боснии, нам придется отменить эмбарго на поставку оружия.

На встрече «Большой семерки» у меня было три цели: усиление взаимодействия стран-участниц в борьбе с терроризмом, организованной преступностью и торговлей наркотиками; выявление серьезных финансовых кризисов и принятие эффективных мер по их нейтрализации с помощью своевременной и точной информации и инвестиций, которые помогут развивающимся странам бороться с бедностью и добиться экономического роста без ущерба для окружающей среды; разрешение серьезных торговых разногласий с Японией.

Достижение первых двух целей было вполне реальным, а вот третья представляла собой серьезную проблему. За последние два с половиной года мы достигли значительного прогресса в этой области, заключив с Японией пятнадцать отдельных торговых соглашений, однако за два года, прошедшие с тех пор, как Япония пообещала открыть свой рынок для американских производителей автомобилей и запасных частей — сектора, на который приходилось более половины нашего дефицита в торговле с Японией, мы практически ничего не добились. 80 процентов американских дилеров продавали японские автомобили, но только 7 процентов японских дилеров продавали иностранные автомобили, а жесткое государственное регулирование японской экономики не допускало на японский рынок автомобильных запчастей иностранных производителей. Мики Кантор потерял терпение и предложил ввести 100-процентную таможенную пошлину на японские автомобили класса люкс. На встрече с премьер-министром Мураямой я сказал ему, что, учитывая успехи нашего сотрудничества в оборонной сфере и медленный темп развития японской экономики, Соединенные Штаты продолжат переговоры с Японией, но мы надеемся вскоре увидеть реальные результаты. К концу месяца это произошло.