Билл Клинтон - Моя жизнь

Через несколько лет, когда я читал книгу Макдугал «Женщина, которая отказалась говорить» (The Woman Who Wouldn't Talk), по коже у меня бежали мурашки. Сюзан могла в любой момент положить конец своим страданиям и получить солидную денежную компенсацию, просто повторив ту ложь, которую Старр и Хик Юинг хотели от нее услышать. Я не знаю, как она все это вынесла, но в конце концов информация о том, что Макдугал содержат в тюрьме закованной в цепи, и обо всех других жестокостях Старра и его аппарата просочилась сквозь стену молчания, которую возвели вокруг этих фактов репортеры, писавшие о деле «Уайтуотер».

Позже, весной, Верховный суд постановил, что иск Полы Джонс может быть рассмотрен еще до истечения срока моего нахождения в Белом доме, вопреки доводам моих адвокатов, считавших, что это может помешать мне выполнять мои президентские обязанности и потому судебные разбирательства следует провести в конце моего президентского срока. Согласно предыдущим решениям суда, действующий президент не должен становиться объектом гражданского иска в период нахождения в должности, потому что судебное разбирательство может занять слишком много времени и отвлечь его от выполнения своих обязанностей. На этот раз Верховный суд пришел к заключению, что отсрочка судебного разбирательства по делу, предметом которого являлись действия президента, не связанные с выполнением его официальных обязанностей, может нанести ущерб другой стороне (т.е. подателю иска), поэтому рассмотрение иска Джонс нельзя откладывать. Кроме того, суд заявил, что защита по этому иску не будет для меня слишком обременительной и не займет много времени.

Двадцать пятого июня газета Washington Post сообщила, что Кеннет Старр изучает информацию о том, что я состоял в интимных отношениях с несколькими женщинами, число которых предположительно составляло от двенадцати до пятнадцати, включая Полу Джонс. Старр заявил, что его не интересует моя сексуальная жизнь: он просто хочет допросить всех, с кем я мог говорить о деле «Уайтуотер». В итоге к расследованию обстоятельств, к которым, как он заявил, у него не было никакого интереса, Старр привлек десятки агентов ФБР и частных детективов, услуги которых были оплачены деньгами налогоплательщиков.

В конце июля я был озабочен тем, что происходило в ФБР, по причинам гораздо более важным, чем «сексуальные расследования», проводимые бюро для Кена Старра. В ведомстве, которым руководил Луис Фри, произошло несколько сбоев: была допущена небрежность при составлении отчетов, что могло сорвать ряд важных расследований; был обнаружен большой перерасход средств, выделенных на приобретение двух компьютерных систем, которые должны были улучшить работу Национального центра криминальной информации и дать возможность полицейским по всей стране быстро проводить идентификацию отпечатков пальцев; были опубликованы секретные досье ФБР на чиновников-республиканцев, работавших в Белом доме при предыдущей администрации; было названо имя подозреваемого в организации взрыва бомбы во время Олимпиады — Ричарда Джуэла — и сделана попытка фальсифицировать доказательства его вины, после чего он в конце концов был оправдан. Кроме того, велось уголовное расследование действий заместителя Фри Ларри Поттса в связи с кровавой перестрелкой в Руби-Ридж в 1992 году, за что ФБР подверглось жесткой критике, а Поттсу было вынесено взыскание, перед тем как Фри назначил его своим заместителем.

Фри подвергся критике и прессы, и республиканцев в Конгрессе, которые назвали ошибки ФБР причиной их отказа принять один из пунктов предложенного мною антитеррористического закона, который предоставил бы ФБР право организовывать слежку за лицами, подозреваемыми в террористической деятельности, и прослушивать их телефонные разговоры.

У Фри был один надежный способ понравиться республиканцам в Конгрессе и положить конец нападкам в прессе: он мог занять враждебную позицию по отношению к Белому дому. То ли по убеждениям, то ли в силу необходимости, но Фри именно это и сделал. Когда произошла утечка информации из-за ненадлежащего обращения с секретными досье, его первой реакцией было обвинить в этом Белый дом и снять всякую ответственность с ФБР. Когда начались разбирательства по поводу финансирования моей избирательной кампании, он написал Джанет Рино служебную записку, содержание которой просочились в прессу, принуждая ее начать независимое расследование. Когда появились сообщения о том, что в 1996 году члены китайского правительства, возможно, передавали финансовые средства некоторым конгрессменам, агенты ФБР проинформировали об этом ряд сотрудников Совета национальной безопасности, не занимавших в нем ответственных должностей, запретив им, однако, докладывать об этом своему начальству. Когда Мадлен Олбрайт готовилась к визиту в Китай, советник Белого дома Чак Рафф, бывший федеральный прокурор и сотрудник Министерства юстиции, попросил ФБР передать ему информацию о планах Пекина по оказанию влияния на позицию американского правительства. Госсекретарь должна была получить эти сведения до переговоров с китайцами, однако Фри лично распорядился не передавать Олбрайт соответствующий доклад, несмотря на то что он уже был подготовлен и одобрен Министерством юстиции и двумя главными советниками Фри.

Я не думал, что Фри был настолько глуп, чтобы предположить, будто демократическая партия может принять финансовые пожертвования от китайского правительства, зная, что это незаконно, — он просто пытался избежать критики со стороны прессы и республиканцев, даже если его действия могли нанести ущерб нашей внешней политике. Я вспомнил, что за день до того, как я назначил Фри руководителем агентства, мне позвонил бывший агент ФБР из Арканзаса. Он умолял меня не назначать Фри на эту должность, утверждая, что тот «продаст меня с потрохами», как только это будет ему выгодно.

Какими бы ни были мотивы Фри, действия ФБР по отношению к Белому дому стали еще одним примером безумия, воцарившегося в Вашингтоне.

Ситуация в стране была благоприятной, и положение продолжало улучшаться. Мы боролись за мир и процветание на всей земле, а в это время в Вашингтоне продолжалась бессмысленная охота за скандалами. Несколькими месяцами ранее Том Олифант, прекрасно разбиравшийся в этой ситуации и независимо мыслящий обозреватель Boston Globe , очень точно охарактеризовал эту ситуацию:

Влиятельные тщеславные силы, управляющие американской машиной по производству скандалов, отлично умеют управлять и восприятием событий. Создание видимости — для этой машины хлеб насущный. Видимость порождает вопросы, которые создают новую видимость, и все это, в свою очередь, порождает «праведное рвение», которое требует проведения тщательного расследования сверхскрупулезными прокурорами, причем обязательно независимыми. А те, кто не поддается этому всеобщему помешательству, разумеется, являются либо преступниками, либо их пособниками.