Александр Панцов - Чан Кайши

И Мао, и Чжу отступили в конце концов в один и тот же высокогорный район Цзинган (в переводе «Колодцы и хребты») на границе провинций Хунань и Цзянси. Здесь был создан первый Советский район. Между тем в декабре 1927 года коммунисты под командованием Чжан Тайлэя, бывшего переводчика Маринга, ездившего осенью 1923 года вместе с Чан Кайши в Москву, и представителя Коминтерна немецкого коммуниста Гейнца Неймана (подпольная кличка — Мориц) организовали вооруженное восстание в Кантоне. Оно тоже не увенчалось успехом. Несколько советских работников, вовлеченных в его организацию, были арестованы и казнены. Погиб и Чжан Тайлэй.

Белый террор и авантюристическая политика восстаний вообще дорого обошлись компартии. К концу 1927 года она потеряла около четырех пятых своего состава: общая численность КПК сократилась с почти пятидесяти восьми тысяч до десяти тысяч человек.

В этих условиях не только Мао и Чжу, но и многие другие коммунисты вынуждены были отступить в деревню, где в труднодоступных районах развернули новую борьбу под продиктованными им из Москвы лозунгами Советов. Там они стали отбирать землю у всех имущих, в том числе обычных крестьян, деля ее в уравнительном порядке между всеми местными жителями, включая пауперов и люмпенов. Понятно, что такой черный передел настроил против них значительную часть крестьянства, зато получил поддержку наиболее радикальных слоев общества — люмпенов, пауперов и членов неимущих деревенских кланов хакка. Именно за счет этих групп партизанская армия КПК да и сама компартия стали вновь расти.

В начале 1929 года Мао и Чжу во главе своих войск покинули разоренный ими район Цзинган и, проблуждав год по территории Цзянси, где, как и в Цзингане, занимались грабежами и убийствами, в октябре 1930 года осели на стыке провинций Цзянси, Фуцзянь и Гуандун. Эта территория неформально именовалась в Китае «страной хакка», так как была наиболее густо заселена этими пришлыми людьми. Из этого района, получившего название Центральный советский (ЦСР), они стали совершать набеги на соседние уезды, мелкие города и поселки южной Цзянси и западной Фуцзяни.

Грабежами и убийствами занимались и другие коммунисты — в провинциях Аньхой, Хубэй, Гуаней и Гуандун. В компартии отчетливо наблюдалась тенденция, выражавшаяся в лозунге: «Только убийства и только поджоги», так что уничтожение «эксплуататорских элементов» и «поджоги городов» превратились в своего рода «мобилизационный призыв». Восстание коммунистов разгоралось в деревнях, как «огонь в степи». В 1927–1930 годах помимо ЦСР были организованы Советы в западных частях Хубэя и Хунани, в Хунань-Хубэй-Цзянсийском и Хубэй-Хэнань-Аньхойском районах, в северо-западной Гуаней и западной Фуцзяни. Общая численность китайской Красной армии составляла около пятидесяти четырех тысяч человек.

Центральное руководство КПК, однако, работало в подполье в Шанхае. Во главе партии уже давно стоял не Чэнь Дусю, на которого Сталин свалил большую часть вины за поражение КПК летом 1927 года, а другие люди. С лета 1928 года — известный вождь рабочего движения пятидесятилетний Сян Чжунфа, бывший судостроительный рабочий, и сравнительно молодые интеллектуалы Ли Лисань и Чжоу Эньлай (обоим в 1930 году было около тридцати лет).

По-прежнему основные финансовые потоки в компартию шли из Москвы. К 1930 году счет шел на миллионы золотых рублей и долларов. В этих условиях, как и прежде, лидеры КПК должны были внимательно прислушиваться к указаниям московских боссов. И когда 10-й пленум Исполкома Коминтерна (июль 1929 года) ясно указал на «симптомы нового революционного подъема» в мире, начали готовиться к захвату власти в стране.

И тут вдруг в конце октября 1929 года произошло крушение Нью-Йоркской биржи, которое резко обострило ситуацию. Многим коммунистам в Китае да и в Москве тогда показалось, что предрекавшийся Марксом и Лениным неизбежный крах мирового капитализма начал стремительно приближаться.

Самым непосредственным образом экономический кризис сказался на китайской экономике, хотя и не так сильно, как на экономиках развитых стран. Особенно большое влияние оказали скачки в стоимости серебра на мировом рынке, поскольку китайская денежная система базировалась на серебряном стандарте — в отличие от подавляющего большинства стран, за исключением Мексики и Гонконга. И так как в 1929–1931 годах стоимость серебра на мировом рынке резко падала, китайский доллар стремительно обесценивался. Только в течение 1930 года серебро подешевело почти на 40 процентов: с 21 и 5/ 8пенса за унцию до 14 с половиной. И в результате если в сентябре 1930 года за золотой американский доллар давали 3,6 китайского, то в начале июня 1931 года — уже 4,7. Из-за этого на 12 процентов сократились таможенные поступления, а оборот внешней торговли — минимум на 33. Дефицит же бюджета составил 143 миллиона китайских долларов. Катастрофически взвинтились цены: если в начале сентября 1929 года пикуль [42] Пикуль — мера веса, равная 60,475 килограмма. риса стоил 15 с половиной китайских долларов, то в июне 1930 года — уже 21–23. Возросло имущественное неравенство. И все это на фоне дальнейшего обострения борьбы различных олигархических группировок и новых войн.

11 июня 1930 года вожди КПК приняли постановление «О новом революционном подъеме и победе первоначально в одной или нескольких провинциях». Написано оно было Ли Лисанем и ориентировало коммунистов на развертывание немедленной революционной борьбы за власть путем захвата крупных городов в Китае. Лидеры компартии, конечно, ошиблись в своих расчетах; партизанские отряды, штурмовавшие города, потерпели поражение. Но эта новая война заставила Чана, который и так прилагал усилия для сохранения единства страны, вплотную заняться окончательным решением коммунистического вопроса.

Одержав победу в длительной войне против маршала Фэн Юйсяна и хозяина провинции Шаньси — Янь Си-шаня, Чан в октябре — декабре 1930 года развернул мощное наступление на советские районы в Цзянси. Военная операция, осуществлявшаяся силами 9-го корпуса НРА и приданных ему дополнительных формирований общей численностью в 100 тысяч штыков, получила название «первого антикоммунистического похода» или «первого похода по искоренению бандитов». Командовал войсками губернатор Цзянси — генерал Лу Дипин. Но гоминьдановцы проиграли. Мао и Чжу применили тактику, которая впоследствии получит название «народной войны». Мао выразил ее в яркой формуле: «Враг наступает — мы отступаем; враг остановился — мы тревожим; враг утомился — мы бьем; враг отступает — мы преследуем». Победа была впечатляющей: армия Мао уничтожила более 15 тысяч солдат и офицеров противника.