Славчо Трынский - Не так давно

— Полицаи идут, сейчас вас поймают.

Спокойней всех держалась тетушка Захарина.

— Славо, сынок, — сказала она мне, — подымайтесь все на чердак. Там вас вряд ли будут искать…

Ятачка приставила к стене лестницу, а сама поспешила во двор — проследить за полицаями. С помощью Косеркова, Милки и Цецы я поднялся с постели и медленно, ступенька за ступенькой взобрался на чердак. За мной — и остальные товарищи с оружием, а двое охранявших нас партизан укрылись в зарослях орешника неподалеку от дома.

Пригнувшись под низкой крышей, мы слышали, как тетушка Захарина говорила своим детям:

— Давайте-ка бегите отсюда! Держитесь подальше и уж не вздумайте сказать, что у нас партизаны. Иначе сожгут нас эти кровопийцы-полицаи. Ничего, мол, не видели, ничего не слышали, так отвечайте…

Спустя некоторое время собаки подняли оглушительный лай — полицаи приближались. Тетушка Захарина наблюдала через окошко, сообщала нам:

— Вот они, заходят во двор… Немного их… Выйду им навстречу…

Тут со двора донесся шум, кто-то прокричал:

— Эй, есть кто в доме?..

Мы замерли в полной боевой готовности. Автоматы — на взводе, мускулы напряжены, сердца учащенно бьются. Как дальше все пойдет, сумеет ли тетушка Захарина обмануть врага — это волновало всех нас. Помимо прочего, мы рассчитывали и на нашу охрану, в задачу которой входило, если в доме завяжется перестрелка, немедленно ударить по врагу с тыла.

— Есть у вас шумцы? — послышался сиплый голос полицая.

— Не только таких не видала, но и не знаю, где они есть, — уверенно, но несколько слезливо ответила тетушка Захарина.

— Ишь, не видала!.. Ни один из вас ни разу не сказал, что видел. Вы их не видите, вы их не кормите, а они живут. Все до одного вы врете.

— Кто врет, того бог убьет!

— Как же, как же… — с иронией проговорил полицай. — Вы и крест проглотите, доказывая, что не видели лесных бандитов.

— Коли не верите, идите проверьте, — уже обиженным тоном предложила тетушка Захарина.

— Были б они здесь, у тебя бы духу не хватило приглашать нас, — вмешался другой полицай и поторопил своих напарников — пора, дескать, идти дальше.

— Слава богу! — вздохнула Милка. — И на этот раз живы остались.

— Слава тетушке Захарине, — сказал Косерков. — Если б она испугалась, не помогли бы тебе ни бог, ни пресвятая богородица.

Когда опасность миновала, тетушка Захарина принесла скрытую под стрехой лестницу, и мы спустились с чердака.

— Молодчина! — похвалил ее Крыстан. — Теперь ты дипломированная ятачка.

Она засмеялась в полный голос. Для нее это было не только испытание, но и подвиг.

Спустя три-четыре дня состояние мое сильно ухудшилось. Мало было ранения, так меня еще скрутила малярия. Она сопровождалась высокой температурой, через день меня трясло, снова пропал аппетит. Я стремительно терял силы, оказался снова прикован к постели. Не только ходить, стоять не мог. Сначала Косерков испугался: трудно было понять причину внезапного повышения температуры. Но когда меня периодически начало трясти, тут уж он поставил диагноз, выписал рецепт и отправил с ним тетушку Захарину в город.

Поскольку малярия была выявлена вовремя и приняты необходимые меры, я опять пошел на поправку. Выздоровел и Крыстан, вдвоем с Косерковым они замыслили акцию против известного в селе врага народа. Эта акция одновременно стала и концом нашего пребывания в Лешниковцах. Мы и так засиделись тут, пора было перебираться на новое место. К тому же слишком многие в окру́ге теперь знали, что где-то поблизости скрываются раненые партизаны. Мы перебрались к дядюшке Кольо в Бусинцы. Это произошло в начале сентября, когда Багрянов подал в отставку и на его место пришел Муравиев — еще более матерый демагог, которому буржуазия поручила объявить нейтралитет. На самом же деле он не только не соблюдал нейтралитета, но тайком от народа старался впрячь страну в колесницу англо-американского империализма, делал все возможное, чтобы немецкая армия была выведена из Болгарии, а не разоружена и обезврежена на месте.

События разворачивались быстро. Красная Армия вышла к нашей границе, народ готовился к решительному удару, а наш отряд все задерживался на югославской территории. Это, конечно, нехорошо: в такой момент отряду следовало быть на родине.

В Бусинцах мы остались с Косерковым вдвоем. Крыстан, Милка и Цеца отправились в Эрул, чтобы связаться с Георгием Григоровым, после чего Крыстану предстояло вернуться в свою околию. Он уже полностью выздоровел.

В связи с быстро развивающимися событиями 5 августа на вершине Крыста, неподалеку от села Эрул, состоялось совещание ответственных представителей партии в Радомирской, Трынской, Брезникской и Софийской околиях. Присутствовали Георгий Аврамов, Георгий Григоров, Денчо Гюров, Славчо Радомирский, Свилен Веселинов и Крыстан Крыстанов. Совещание проводил представитель Софийского окружного комитета партии и Отечественного фронта.

Основным на совещании был вопрос о вооружении софийской партийной организации, Шопского и Царибродского отрядов. Это свидетельствовало, что подготовка решающего удара по фашистскому правительству идет полным ходом и что дело сейчас — за оружием. Хотя мы и сами ощущали известный недостаток оружия, поскольку в отряд непрерывно вливались новые бойцы, все же было решено выделить часть и отправить оружие в Софию.

Вторым обсуждался вопрос о создании свободной территории. Мы не могли больше кочевать от села к селу, от одного горного массива к другому. Нужна была своя территория, на которой мы установим власть Отечественного фронта и будем защищать ее всеми силами и средствами.

Третьим вопросом, поставленным на обсуждение, была наша политика в отношении царской армии, разложение которой день ото дня углублялось. Без разгрома армии как орудия фашистской диктатуры невозможен быстрый захват власти.

В конце совещания товарищ из окружного комитета сообщил об изменениях, которые партия произвела в руководстве зоной. Меня назначили командующим, Георгия Аврамова — комиссаром, а Денчо стал главным инструктором по боевой деятельности всех отрядов зоны.

Во время совещания было получено известие из Югославии, что ожидается прибытие оружия. В силу этого отряду пришлось немедленно покинуть трынскую территорию и направиться в село Петрова-Гора Вранской околии, где состоялась встреча бойцов отряда с уже прибывшей в этот район нашей бригадой имени Георгия Димитрова под командованием Атанаса Русева и Кирила Игнатова.

О формировании бригады имени Георгия Димитрова стало известно окружному комитету партии, и он решил принять все меры для ее укрепления. Заняться этим на месте поручили начальнику штаба зоны Здравко Георгиеву, который в середине августа прибыл в село Крива-Ливада Вранской околии. Там в эти дни находились товарищи Киро Игнатов, Атанас Русев, Георгий Аврамов, Денчо Гюров, Кирил Богословский, Выльо Вылев, Борис Ташев, Славчо Венев и Иван Маринов. Они приняли участие в совещании, которое обсудило морально-политическое состояние бригады и решило немедленно пополнить ее примерно пятьюдесятью опытными партизанами из состава Трынского и Босилеградского отрядов. В их число попали Славчо Венев, Сашо Бырлиев, Марко Бехар, Златко Янакиев, Никола Тасков, Петр Младенов, Иван Янакиев, Зиновий Зиновиев и другие. Таким образом, бригада возросла до трехсот человек и стала полностью боеспособной единицей, в связи с чем, учитывая просьбу югославских руководителей, ее перебросили в Македонию.