Андрей Плахов - Озон

Хлоя – 25-летняя смотрительница парижского Музея современного искусства во дворце Токио (для фильма его наполнили специально созданными абстрактными арт-объектами). В процессе бурного романа с психоаналитиком Полем она обнаруживает существование его брата-близнеца, Луи, тоже, не поверите, психоаналитика. Они столь же схожи внешне, сколь контрастны по нравам и поведению: Поль – сдержанный, корректный, обходительный, Луи – тщеславный, нахальный и брутальный. Обоих, слегка меняя прическу и макияж, играет Жереми Ренье, снимавшийся у Озона еще подростком в «Криминальных любовниках», а потом – в «Отчаянной домохозяйке». Хорошо знакома режиссеру и выступающая в главной женской роли красавица Марина Вакт: совсем недавно она снялась в фильме «Молода и прекрасна». Небольшую, но изящно аранжированную роль матери Хлои сыграла Жаклин Биссе: Озон верен своей традиции продлевать творческую жизнь легендарным кинодивам.

В основе сюжета «Двуличного любовника» – роман американской писательницы Джойс Кэрол Оутс «Жизнь близнецов». Говоря об экранизациях, Озон не скрывает, что это всегда «предательство»:

Мне нравится создавать собственную историю, превращать чью-то книгу в фильм Франсуа Озона… Книга и фильм – это два разных мира, две разные формы самовыражения их авторов.

В данном случае чисто психологическую историю Озон превратил в психоаналитическую, построил фильм как растянутый на несколько месяцев сеанс психоанализа, призванный вывести на поверхность внутренний мир героини и ее эротические фантазии.

Поскольку Озон ушел в область психоэротического триллера, рецензенты то и дело вспоминают Хичкока, Поланского, Де Пальму и Верховена. Называют и картину «Связанные насмерть» Дэвида Кроненберга, классику «биохоррора». Последнее вполне уместно, ибо Озон, начиная с первых же кадров, заглядывает с помощью камеры в женское лоно, отслеживая происходящие в нем процессы – от оргазма до капризов вызревания плода. А потом, таким же сверхкрупным планом – в глаз героини, зеркало ее души и подсознания. Зрителю и дальше не приходится скучать: фильм бравирует бурными постельными сценами и дизайнерским шиком в духе Альмодовара. Но все эти референции, включая последнюю, все равно остаются на уровне внешнего подобия. В каждом киноопыте Озон стремится вырваться из клаустрофобии однополой любви и из синефильского гетто (связь между этими понятиями давно подмечена).

Мир Озона другой, чем даже у самых близких ему по духу режиссеров. И его интерес к теме двойников, совсем не уникальный в практике мирового искусства, тоже имеет свою особенную природу. Раздвоение юношеского опыта питает творчество раннего Озона. Став взрослым и зрелым, он продолжает дурачить зрителя циничными и часто искусственными сюжетами, что нисколько не мешает искренности и даже нравоучительности высказываний. Режиссер сам говорит о том, что его не интересуют «обычные люди», что все его персонажи переживают трансгрессию: да, он снимает кино о них – и получается, что о себе тоже.

Раздвоение реальности, а вместе с ней и стиля стало принципом: в «Двуличном любовнике» двоятся даже коты; даже продюсеры этой картины, Эрик и Николя Альтмайер – близнецы. Во «Франце», предыдущем озоновском фильме, молодой француз, вернувшийся с фронта, оказывается двойником немецкого солдата и в его обличье проживает воображаемую жизнь. Если «Франц» – это психодрама с антимилитаристским и культурологическим подтекстом, то «Двуличный любовник» – скорее философическая комедия, дальние истоки которой можно найти в пьесах Мариво, где менялись одеждами господа и слуги и мир таким образом «дублировался», приобретал двойной объем. Озон – дальний отпрыск французского Просвещения и всех тех, кто нес его дух на протяжении столетий. В том числе в кино; он – пускай не вполне законный, но потомок Ренуара и Трюффо, недаром любит снимать актрис, бывших музами последнего, к примеру Жаклин Биссе.

В отличие от «Франца», «Двуличный любовник» никак не хочет вписываться в контекст суровой реальности. Вот что пишет в The Hollywood Reporter Алиса Амблар:

Трансвестизм до сегодняшнего дня успешно ассоциировался с андеграундной артистичной средой, маргиналами, безработными, атмосферой декаданса. Но персонажи Озона не имеют материальных проблем, они обитают в благополучной конформистской среде, герои живут в больших комфортабельных домах, с зеленой лужайкой перед домом. По желанию берут отпуск на работе или бросают работу вовсе, так как богатые родители жены готовы помогать материально. И это все выглядит условной Францией, вымышленной, причесанной и отфотошопленной, так как Франция сегодня задыхается под тяжестью кризиса. В сегодняшней Франции не бросают прекрасных мужей, получивших повышение на работе.

Это, несомненно, так, но фильм Озона и не прикидывается хоть сколько-нибудь реалистичным. Он – другой и о другом. О чем – отлично сформулировал сам режиссер:

Мне важно показать, какое значение имеют фантазии. Их ведь совершенно необязательно воплощать в жизнь, но впускать их в нее нужно. Это часть нашего личного пространства, а без него ты теряешь себя. Так ты ощущаешь себя тем, кто ты есть на самом деле, а не тем, кем тебя хотят видеть. В «Двуличном любовнике» я утверждаю, что иметь такие фантазии можно, даже если ты состоишь в счастливых отношениях. Героиня чувствует себя неудовлетворенной, поэтому ей необходимо воображать другого партнера, очень похожего на того, с кем она сейчас. Фантазировать о том, как бы мы могли жить, если бы не было определенных ограничений, нужно каждому из нас. Это так же важно, как ходить в кино, театр, читать книги. Нам нужен вымысел, чтобы выжить в реальности.

Когда смотришь «Двуличного любовника», в какой-то момент начинаешь догадываться, что раздвоение – это не только и не столько медицинский феномен, хотя замороченный финал картины с излишней обстоятельностью погружает нас в «гинекологическую» историю вопроса. Скорее, это внутренняя психологическая проблема Хлои, а главное – самого Озона: в канун своего пятидесятилетия он в эксцентричной форме рассказал про свое одиночество и тоску о «тайном брате».

Свой первый «глоток Озона» я хватил на Лазурном Берегу. Нещадно палило солнце, один за другим шли увлекательные просмотры, и совсем не хотелось тащиться на другой конец набережной Круазетт только для того, чтобы встретиться с режиссером нескольких маргинальных фильмов. Но я все же пошел, потому что мне понравилась короткометражка Озона «Летнее платье» и его же полнометражный дебют «Крысятник».