Иван Мялицын - Генерал Рубцов

Депутат Верховного Совета СССР, полковой комиссар Рычаков».

А утром следующего дня «эмка» мчала Рубцову и Могильного из-под Калинковичей в Гомель, в штаб 21-й армии. А еще через день на санитарном поезде они ехали в Москву.

Когда смотришь на карту советско-германского фронта середины августа 1941 года, поражает обилие синих массивных стрел, рассекающих всю Белоруссию. Они вытянулись через Смоленск и нацелены на Москву. Синие ненавистные стрелы — удары танковой группы Гудериана. Пройдя через Кричев и Рославль, восточнее района действий корпусов 21-й армии, они своим острым жалом загнулись на юг. В военной истории можно прочесть директиву, принятую 30 июля 1941 года в ставке Гитлера: «Группа армий «Центр» переходит к обороне… В интересах последующих наступательных операций против 21-й армии следует занять выгодные исходные позиции…»

Нацелив на 21-ю армию превосходящие силы, немецкое командование решило разгромить ее, выйти на правый фланг, а затем в тылы войск Юго-Западного фронта…

Намного позже будет известно, что Ставка Верховного Главного Командования Красной Армии серьезно опасалась такого поворота наступавших немецких войск и принимала меры, но меры эти были явно недостаточны и запоздалы. Они не смогли предотвратить нависшей катастрофы…

Между тем 15 августа немецкие войска окружили 63-й стрелковый корпус 21-й армии. Дрался он героически, но не многие вышли из окружения. Погиб и командир корпуса генерал-лейтенант Л. Г. Петровский.

19 августа враг захватил Гомель. Немецкая группировка нависла над флангом Юго-Западного фронта…

Получив приказ штаба 21-й армии об отходе, оставив прикрытие, 66-й стрелковый корпус генерала Ф. Д. Рубцова оторвался от противника. Преодолев в два ночных перехода почти стокилометровое расстояние, в ночь на 25 августа корпус переправился через Днепр и вступил на территорию Черниговской области Украины. Вместе с 28-м и 67-м стрелковыми корпусами, понесшими в боях значительные потери, корпус Рубцова получил задачу преградить путь 2-й немецкой полевой армии, максимально уничтожая ее живую силу в оборонительных боях. Трое суток сражался корпус на рубеже Любеч — Петруши — Неданчичи — Репки — Замглай. Пять суток — на сооруженных оборонительных позициях по юго-восточному берегу реки Снов. О том, какие это были дни, говорят лаконично сухие строки тех немногих сохранившихся военных донесений:

«…66-й стрелковый корпус 30 августа вел ожесточенные бои на рубеже Ильчук, Носовка, Щорс, Займище.

Потери 55-й стрелковой дивизии за три дня до сорока процентов личного состава. Уничтожено 500 человек немцев… 75-я и 232-я стрелковые дивизии выходили на рубеж Новые Млины, Бегач, Борки…» [17] ЦАМО СССР, ф. 375, оп. 5146, д. 3.

«…66-й стрелковый корпус 3 сентября вел ожесточенные бои по юго-восточному берегу реки Снов на всем фронте, от города Щорс до села Борки. Противник, прорвавшись в стык между 28-м и 66-м корпусами, нанес удар с севера на город Щорс и овладел им…» [18] Там же.

Под натиском превосходящих сил мотопехоты противника в результате вклинивания в стыки между частями и обхода с флангов — корпус отступал.

Ночью дивизии отрывались от врага, проходили двадцать-тридцать километров, занимали выгодные для обороны рубежи и окапывались. Новые позиции корпус удерживал до тех пор, пока враг снова не обходил с флангов, либо не рассекал корпус на части, заходя в тыл. Часто невозможно было установить, где передовая, где тылы: кругом стрельба, постоянный интенсивный артиллерийский и минометный обстрел противником.

Стремясь прижать дивизии 66-го стрелкового корпуса к широкой и многоводной Десне, преграждавшей советским войскам пути отхода, 35-й и 43-й армейские корпуса гитлеровцев, хорошо оснащенные автоматическим оружием, при поддержке танков повели бешеные атаки…

— Товарищ Фурса, — сказал генерал Рубцов вызванному на командный пункт корпусному инженеру, — вам дается времени ровно двадцать четыре часа для того, чтобы силами 295-го отдельного саперного батальона построить в районе приречного села Салтыково-Девица два моста. Имейте в виду, товарищ подполковник, одного моста мало… необходимо два… Приказ ответственный, от его выполнения зависит жизнь тысяч людей… После переправы мосты должны быть немедленно уничтожены. Исполнение — семь ноль-ноль 9 сентября.

— А вот о госпиталях и раненых особый разговор. Переправу их нужно начать немедленно. Я думаю, что это можно сделать по железнодорожному мосту в районе Чернигова. С нашим соседом, 15-м стрелковым корпусом, обороняющим Чернигов, мы договоримся. Каково ваше мнение, товарищ Фурса?

— Постараемся, товарищ генерал-майор. Сделаем все возможное. На шпалы Черниговского моста положим дощаной настил и организуем переправу автомашин с ранеными, — подумав, заверил подполковник Фурса. — На время прохождения госпитального автопарка необходимо будет артиллерийское прикрытие, особенно зенитное, товарищ генерал.

— Хорошо. Об артиллерии мы побеспокоимся… Вы свободны.

Минули сутки. Утром 9 сентября после двадцатикилометрового ночного перехода дивизии начали переправу по наведенным мостам. Не прошло и четверти часа, как над мостами появилась «рама», немецкий самолет-разведчик. А еще через час эскадрилья «юнкерсов» нанесла бомбовый удар. Один из мостов, деревянный, балочный, на сваях, пострадал: сорвало пролет. Движение остановилось. Под вражеским артиллерийским обстрелом саперы 295-го отдельного сапбата старшего лейтенанта Кондратова восстановили мост. Но во второй половине дня крупный отряд вражеских мотоциклистов атаковал арьергард 55-й стрелковой дивизии. Бой завязался в непосредственной близости от переправы. Шквальным огнем расстреливая защитников, мотоциклисты прорывались на мост.

— Взорвать мост! — крикнул подполковник Фурса своему заместителю майору Федорову, который отвечал за исполнение приказа командира корпуса по уничтожению переправы.

Часы отсчитывают секунды: пять, шесть, семь… а взрыва нет. В чем дело? Почему? И с противоположного берега навстречу немецким мотоциклистам, пригибаясь, бросились по опустевшему мосту майор Федоров и старший лейтенант Яковлев. Вот они уже на середине моста, у взрывного фугаса… Проходят еще несколько секунд напряженного ожидания. Фурса видит, как Федоров и Яковлев одновременно приподнялись и спрыгнули в воду… А мотоциклисты, пробив последний заслон, с грохотом же мчались по мосту. И в этот момент средний пролет моста резко поднялся высоко в воздух вместе с частью немецкого передового отряда, переломился и, развалившись на отдельные куски, рухнул в воду. До подполковника Фурсы и всех, кто напряженно следил за мостом, донесся оглушительный грохот взрыва…