Иван Мялицын - Генерал Рубцов

У нас в клинике все интересуются, как вы воюете, желают скорой победы.

Федор, скажу честно, в Перми тебя помнят и уважают.

Иногда звонят Ян Семенович и Иван Петрович. Спрашивают, есть ли от тебя вести, хотят знать, как идут твои дела. Меня подбадривают. Мне кажется, они сейчас немножко завидуют тебе. Напиши им.

Леночка наша — отличница. Я работаю, дел, как всегда, хватает. Задумываюсь над твоим давнишним советом стать хирургом. Когда вернешься, поеду на переквалификацию…

Мама здорова. Она и Леночка передают тебе огромный привет! Все мы целуем тебя, Феденька, крепко-крепко и ждем домой.

28 января 1940 г.

Твоя Женя».

Сменив выведенную на отдых и пополнение 136-ю стрелковую дивизию, 151-й и 310-й полки из соединения комбрига Рубцова заняли позиции перед укрепленными пунктами Кирка Муола и Пяллиля, на четырехкилометровом перешейке между озерами Киркко-Ярви и Юски-Ярви. Местность покрыта редким хвойным лесом с огромным количеством валунов. Глубокий снег, местами до метра, стал надежным союзником противнику, отлично замаскировав вражеские траншеи, доты и дзоты.

Полторы недели 8-я стрелковая дивизия готовилась к наступлению. В тридцатиградусный мороз и пронизывающий ветер наблюдатели с высоких деревьев часами следили за финской стороной. Все, что происходило за противотанковыми надолбами, проволочными заграждениями, как вел себя любой холмик или бугорок — все должно быть замечено, взято на учет. Группы добровольцев-разведчиков в белых маскировочных халатах пробирались на лыжах в расположение вражеских позиций, засекали огневые точки противника. Артиллеристы время от времени вели беспокоящий обстрел, вызывая ответный огонь вражеских батарей. Все тщательно наносилось на карту.

В то же время в тылу дивизии из снежных сугробов были сделаны макеты финских дотов. Подрывники учились передвигаться ползком за танками, подкрадываться к дотам, сноровисто подкладывать тяжелые ящики с взрывчаткой. Пехотинцы отрабатывали взаимодействие с легкими танками бригады полковника Д. Д. Лелюшенко. С армейских складов к пунктам исходного положения войск саперы подвозили взрывчатку. Сначала сани с ящиками тянули лошади, затем взрывчатку перегружали на санки из обыкновенных лыж и уже попарно тащили люди, утопая по пояс в сугробах. Непрерывным потоком шли к фронту снаряды и патроны…

Полученный Рубцовым приказ на наступление предписывал дивизии овладеть районом Кирка Муола — Пяллиля, с выходом на Пэйкола повернуть в направлении Сювеноя, где соединиться с наступающей 136-й стрелковой дизией, окружить и уничтожить группировку противника. По замыслу армейской операции этот удар рассматривался как главный с выходом к основной полосе линии Маннергейма в районе Кангаспелто (Кексгольм), прорыв ее и наступление в направлении станции Ристсеппяля.

На рассвете 11 февраля 1940 года перед оборонительными сооружениями противника загрохотали взрывы…

Позже комбриг Рубцов подписал наградной лист на командира саперной группы младшего лейтенанта Николая Кузьмича Фокина…

Получив задание сделать два прохода в надолбах, младший лейтенант Фокин с группой бойцов пробрался по глубокому снегу к месту взрыва. Гранитные камни, в четыре ряда вкопанные противником глубоко в землю, были серьезной преградой нашим танкам. Один проход Фокин поручил сделать младшему командиру Телешову, другой решил расчистить с бойцами сам. Телешов, заложив под камни минные фугасы, волнуясь, забыл доложить младшему лейтенанту о готовности к взрыву. Преждевременно, без команды подпалил шнур. Сам Фокин к этому времени тоже подготовил фугасы к взрыву. Подсоединив бикфордов шнур, он отползал в безопасное место. Вдруг неожиданно для него раздался взрыв. Осколки гранита, крупные и мелкие, с разноголосым визгом пролетели над головой. Поняв, что помощник поторопился со взрывом, Фокин каким-то внутренним чутьем ощутил, что все то, что готовил он сам, нарушено. Зло выругался и потянул за шнур. Так и есть… Шнур легко тянулся, и тут же показался оборванный конец.

Возвращаться поздно. Противник, растревоженный взрывом, осветил местность ракетами и открыл по саперам ураганный пулеметный огонь. Пули свистели беспрерывно, попадая в гранитные надолбы, они рикошетили, издавали противный, гнусаво зуммеривший звук. Передвигаясь ползком, младший лейтенант собрал несколько обрывков шнура. Выбрав самый длинный, понял, что поджигать его будет опасно: слишком короток. «Будь что будет!» — решил Фокин и поджег шнур. Пропахивая туловищем глубокий снег, не слыша визга пуль, он рванулся в сторону нашей обороны и втиснулся в снег… Раздался взрыв…

Очнувшись, Фокин ощутил звон в ушах, сильную головную боль, тошноту. «Контужен», — промелькнула мысль. Кругом него, озаряя местность красновато-белым светом, разбрасывая фонтаны снега, гулко рвались мины. С трудом чуть приподнялся, чтоб глянуть на результат взрыва. В предрассветном сумраке явственно увидел широкий, метра в четыре, проход. «Все в порядке», — прошептал он и, чувствуя невероятную слабость, временами теряя сознание, пополз к своим…

За четверть часа до начала артиллерийской подготовки позвонил командир 62-го артполка полковник Н. И. Торопков и доложил, что он готов к работе. Такой же доклад сделал военком 117-го гаубичного полка А. И. Олешкевич.

Сквозь рассеивающийся туман сверкнуло на горизонте красноватое солнце. Содрогнулась земля от первого залпа артиллерийских батарей. Вражеские позиции покрылись чернотой разрывов. Час работали старательные артиллеристы, отправляя снаряд за снарядом на железобетонные укрепления, траншеи и огневые точки врага.

С шипящим свистом взвилась зеленая ракета — сигнал атаки. Через считанные секунды поднялись ответные ракеты в расположении полков.

С наблюдательного пункта с напряженным вниманием рассматривал комбриг Рубцов высоту Кирка Муола. Видны были торчащие бревна дзотов, сбитые проволочные заграждения, тонкими зигзагами обозначились полосы траншей…

Разбрасывая узкими гусеницами сыпучий снег, двумя кильватерными колоннами двинулись покрашенные в белый цвет танки бригады Д. Д. Лелюшенко. Пехотинцы на лыжах в белых маскировочных халатах, едва заметными точками на снежной равнине, минуя редколесье, начали продвижение к вражеской обороне. Часто замедляя ход, временами останавливаясь, упрямо ползли к надолбам танки.

— Огонь был плотным, многие дзоты превращены в кучи обломков, теперь врагу не устоять, — удовлетворенно сказал командиру дивизии начальник артиллерии полковник В. В. Ливанский, находившийся тут же.

— Да, артиллерия поработала неплохо, — обронил Рубцов, не отрывая бинокля от глаз. Но вот взметнулись столбы снежной пыли там, где шли танки…