Петр Лебеденко - В излучине Дона
- Название:В излучине Дона
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1965
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петр Лебеденко - В излучине Дона краткое содержание
Гвардии полковник в отставке Петр Павлович Лебеденко — кадровый военный, участник первой мировой и гражданской войн. Во время описываемых событий он командовал танковой бригадой. Автору удалось передать обстановку тех дней, трудности, с которыми столкнулись танкисты, героизм воинов.
В излучине Дона - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ну и что? Вы считаете, что средства противотанковой обороны нельзя использовать для поддержки пехоты в наступлении?
— Как именно?
— Огнем с закрытых позиций.
Майор пожимает плечами, удивляясь моей «непонятливости».
— Товарищ полковник, эти орудия не приспособлены для стрельбы по невидимым целям…
— Знаю, знаю, что вы скажете, — прерываю я его. — В батарее нет буссолей, средств связи, расчет обучен только ведению огня прямой наводкой, для создания смещенных наблюдательных пунктов у вас нет людей. — Меня злит этот майор. Незнание элементарных вещей можно простить молодому и еще неопытному Кузьмину, но не начальнику артиллерии крупной воинской части. «Да он прекрасно все знает, — с раздражением думаю я, — просто не хочет шевелить мозгами». — Показав, что я кое-что смыслю в артиллерийском деле, спрашиваю:
— Вы все еще уверены, что ничего нельзя сделать?
Майор мнется:
— Понимаете, на это нужно время…
Мне окончательно все ясно. Тоном, исключающим возражение, говорю:
— Ну вот что. Времени у вас достаточно — целые сутки. И пожалуйста, организуйте так, чтобы завтра в наступлении орудия работали эффективно. Проверю это сам. А сейчас можете идти выполнять это приказание…
Дальнейший обход продолжаю с Маслаковым. Ваня, малость поднаторевший в военных вопросах, замечает, что пехота неплохо применилась к местности.
Я это прекрасно вижу. Люди добротно, используя рельеф, зарылись в землю, искусно замаскировали окопы, огневые позиции пулеметов и минометов. По этому и кое-каким другим признакам делаю вывод, что бойцы так основательно зарылись неспроста и поднять их в новое наступление будет совсем нелегко. Конечно, если прикажут, они пойдут в атаку, но не с той охотой и душевным накалом, какие требуются для успеха боя.
Чтобы прощупать настроение бойцов, завожу разговор о предстоящем наступлении. Встречают это сообщение без того энтузиазма, какой был неделю назад. Замечаю, что страха перед смертью и боязни противника нет, но и нет того подъема боевого духа, что был.
Подхожу к рослому бойцу в каске набекрень, орудующему саперной лопатой. Присаживаюсь на бруствер, предлагаю закурить. Боец интересуется обстановкой на фронте. Я рассказываю о наступлении 4-й танковой армии, о том, как она вклинилась в оборону противника, и разъясняю, что мы обязаны помочь танкистам активными действиями. После этого спрашиваю, готов ли он завтра наступать.
Боец отвечает вяло:
— Раз надо, будем наступать. Только трудно, сил у нас мало.
Не очень охотно откликается на разговор о наступлении и командир минометного расчета комсомолец ростовчанин Исаев. Мне рассказали, что в последнем бою его миномет уничтожил около тридцати гитлеровцев. Когда спрашиваю его, как это произошло, он оживляется, живописуя подробности. Но как только речь заходит о завтрашней задаче, сразу тускнеет:
— Да разве фрица собьешь? Артиллерии у него больно много, ну и опять же самолетов.
Когда боец так думает, это совсем плохо. Многодневные бесплодные атаки незаметно надломили наступательный дух людей, постепенно породили в бойцах неверие в свои силы. Тут же решаю, что следует поговорить с комиссаром бригады об усилении воспитательной работы. Прежде всего коммунистов, комсомольцев надо поднять. А если с таким настроением завтра наступать, ничего путного не выйдет.
Когда возвращаюсь на командный пункт, начальник штаба мотострелковой бригады докладывает, что на нашем участке все спокойно.
— А что за стрельба слева?
— Это у ваших танкистов…
Связываюсь по телефону со своим НП. Трубку берет Асланов.
— В чем дело, Ази Ахадович?
— В лощине южнее высоты сто пятьдесят три разведка обнаружила движение. Замечен подход автомашин с пехотой. Вот наша противотанковая батарея и обстреливает район…
Налетает вражеская авиация, и разговор с Аслановым прерывается. Это за сегодняшний день уже седьмая бомбежка.
Торопливо бьют наши зенитки. Один из сопровождающих «мессершмиттов» валится на крыло, потом на нос и, наконец, беспорядочно кувыркаясь, падает. Летчик выбрасывается с парашютом.
Отряжаю на поимку его троих бойцов. Минут через двадцать они приводят здоровенного белобрысого парня. Пленный как пленный, ничего особенного. В глаза не смотрит, голову клонит к носкам собственных сапог. Знающих немецкий язык на КП нет, и я велю отправить летчика в штаб корпуса.
И снова «юнкерсы». До темна они еще раз пять появляются над нашими боевыми порядками и жестоко бомбят.
Часу в десятом вечера доставляют разведсводку. В лощине возле Липо-Логовского обнаружено скопление танков — около шестидесяти машин — и артиллерии.
— Все накапливают силы, — замечает Грудзинский и задумчиво трет переносицу. — А у нас они тают… Интересно знать, когда он начнет.
Начальник штаба имеет в виду предполагаемое наступление противника. Меня самого уже не первый день тревожит этот вопрос. Тревожит и то, что вверху, как мне кажется, накапливанию врагом сил не придают должного значения. В противном случае нас бы хоть предупредили о возможной опасности. Но там молчат, словно ничего особенного не происходит. Неужели командование армии считает, что неприятель наращивает мощь лишь для того, чтобы сдерживать наши ослабевающие с каждым днем атаки?
У палатки тарахтит мотоцикл. Это посыльный из штаба корпуса. Он привез обещанный письменный приказ о наступлении.
В приказе все прежнее: дух, стиль, содержание. Разница только в деталях.
Начало атаки в пять утра. Одновременно с нами наступают соседи: справа — 131-я стрелковая дивизия, слева — 399-я.
— Откуда последняя взялась? — удивляюсь я.
Грудзинский разъясняет, что ночью она сменила 884-й полк, который вернулся в свою 196-ю дивизию.
— Ах так? Ну вот, а ты сетуешь, что у нас пополнений нет, — говорю подполковнику. — Целая дивизия подошла. Кстати, как теперь фронт армии выглядит?
— Пожалуйста, смотрите. — Грудзинский склоняется к карте и ведет по ней острием карандаша. — Вот здесь, на правом фланге, у самого Дона, стоит сто тридцать первая дивизия, поддерживаемая сто пятьдесят восьмой танковой бригадой. К западу от нее занимает полосу наш корпус. Левый сосед наш теперь вот эта самая новая триста девяносто девятая дивизия, а еще левее ее, в районе Скворино, действует двадцать третий танковый корпус.
— Интересно, как там Лебедев чувствует?
— Наверное, тоже порядочно общипанный, — предполагает Витольд Викентьевич. — Ведь и там идут сильные бои. — Затем, ведя дальше карандашом, продолжает: — За двадцать третьим корпусом — позиции сто девяносто шестой стрелковой дивизии. Здесь у нас стык с шестьдесят второй армией… Так вот, если по этому перечню судить, вроде бы и внушительно звучит. На самом же деле, кабы не пехота, так и фронт нечем держать.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: