Владимир Дуров - О сильных мира того

Другие верховые жандармы, видя участь сотоварищей, поворачивали лошадей и удирали врассыпную.

Всех ужасов не перечесть. Установить точно число погибших было невозможно и вот почему: оставшиеся от французской выставки колодцы, из экономии вороватых чиновников наскоро заделанные гнилыми досками и бревнами и засыпанные сверху землей и дерном, во время живой лавы были пробиты человеческими телами и наполнены до краев заживо погребенными людьми. Кроме раздавленных со сломанными ребрами и исковерканными грудными клетками людей, многие погибли без видных повреждений, задохнувшись в испарениях.

Вид трупов был ужасен: распухшие головы, часто с высунутыми языками и белые, как мрамор, бескровные тела.

После катастрофического увеселения несколько дней под ряд охотники и пожарные команды, спускаясь на веревках в колодцы, не имели никакой возможности вытаскивать человеческую жидкую массу наружу, так как сами задыхались в этом зловонии.

Остальные неизвестные многосотенные трупы были засыпаны землей, чтобы не раздувать еще больше мирового скандала.

Царю, вошедшему торжественно в свой царский павильон, сочли необходимым донести «о незначительном несчастье с людьми, почтившими своею жизнью любимого бывшего наследника, а ныне всемогущего самодержавца — царя».

В мягкой форме, осторожно было указано на микроскопическое число погибших.

Царь милостиво приказал выдать из своего камерного кабинета каждому семейству погибших по сто рублей. Но потом, когда оказалось, что погибших, только по приблизительному подсчету несколько тысяч, обещание царя было отменено.

А народ продолжал «веселиться». Оставшиеся в живых требовали обещанных бесплатных зрелищ.

Толпа, не дождавшись очереди, с кружками и без кружек, прорвавшись в сараи, разбили там бочки пива и толкаясь и захлебываясь, пила теплую опьяняющую жидкость; тут же многие теряли равновесие и тонули в чанах. В том числе погиб и мой старый служащий.

Чтобы замаскировать народное бедствие, должны были по приказу свыше открыть представление часом раньше назначенного времени.

Не буду описывать подробно мое душевное состояние; его легко представить; скажу только, что когда я с дрожащими ногами, судорожно сжимающимися под коленками, подошел к отверстию спущенного занавеса, то увидел против своего театра громадную толпу, нетерпеливо ожидающую поднятия занавеса.

Крики «Начинай», — «Пора!», сначала редкие, потом громкие и частые, все усиливающиеся возгласы «Дурова» — принимали угрожающий характер.

Комки дерна, вырванные тут же с землей, летели в занавес. Я едва успел сначала отвлечь внимание своим монгльфьером, который понесся над толпой с привязанной куклой к красному дворцу; толпа приняла чучело за меня и пошла к другому театру, наверно думая, что я еще не скоро начну представление.

Я думал, что все этим кончится, но и царь, а за ним и все начальство дали приказ «Начать».

Кокофония началась… Ко всем звукам музыкальных инструментов и человеческих голосов присоединялась масса шарманок, пищулек и криков полупьяных.

Я с особым злорадным чувством покрыл своими свистками дьявольскую музыку смерти…

Люди, спотыкаясь на оставшиеся неподобранные трупы, приближались к театру, клали торопливо на грудь покойникам ржавые пятаки, требовали зрелищ.

А мне казалось, что я играю на гробах.

После коронации ни одна газета уже не упомянула о наших выступлениях на Ходынке и о моем изобретении — полевом рояле.

После грандиозной иллюминации Москвы, на Тверской, на площади перед домом генерала-губернатора собралась толпа. Там Сергей Александрович задавал бал и толпа, глазеющая на освещенные люстрами окна, с мелькающими тенями, танцующими, глухо рокотала. И слышали горькие подавленные упреки «Высочайшим особам» веселящимся в этот страшный день.

В толпе говорили:

— Не ладно он начал свою царствование, плохо он его и кончит…

Я нервно заболел…

Через две недели мне была прислана медаль на андреевской ленте с подобающим удостоверением и деньги, которых не хватило на покрытие расходов…

«Смейся, паяц»!

Надежда Андреевна Дурова известна также под именем Александра Андреевича Александрова, кавалерист-девица и писательница, родилась в 1783 году. Отличалась большою любовью к животным. Записки Дуровой помещены в «Современнике» в 1836 году, № 2, под заглавием «Кавалерист-девица» (см. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, т. 2, стран. 247).

Это маленькая свинья, это — большая, а это — еще больше.

Артисты, одетые в особую форму, помогающие своим товарищам, выступающим на арене.

Раусы — балконы в балаганах.

Артист клоун и наездник в момент передышки или отдыха занимают публику… Короткая шутка тоже называется репризой.

Шваль — Шшш… Валь.

Шамбарьер — хлыст с длинной ручкой, употребляемый при дрессировке.

М. И. ХИЛКОВ — бывший министр путей сообщения, о котором говорили, что он, изучая железнодорожное дело, выполнял должность машиниста.

Деньги с этих «благотворительных вечеров» обыкновенно уходили на устройство увеселений, угощений, раз'ездных и редко попадали по назначению.

В Петровском Парке, где ночевал в эту ночь Николай II.