Георгий Ковтунов - Всей мощью огня

А на следующее утро к нам в полк приехали командующий артиллерией армии генерал-лейтенант артиллерии Г. А. Макаров, новый командующий артиллерией дивизии полковник И. Д. Румянцев, начальник политического отдела дивизии полковник М. М. Бронников.

— Готовы? — спросил меня генерал Макаров.

— Так точно! — ответил я, чувствуя, как волнение все больше и больше охватывает меня, будто не радостное событие, а тяжелейший бой ждет впереди.

— Да вы, Ковтунов, не волнуйтесь, — попытался успокоить меня полковник Бронников. — Впрочем, я тоже, наверное, волновался бы не меньше вашего, — улыбнулся он.

— Общее построение полка через час, — приказывает командующий артиллерией армии.

И вот застыл строй. Ему, конечно же, далеко до тех парадных батальонов, которые мы видим в октябрьские праздники на Красной площади столицы сейчас. У одних — шинели, у других — полушубки. Причем самых различных оттенков. Кому-то шинели длинноваты, у кого-то чуть прикрывают колени. Но разве в этом заключается главное? Лица офицеров, сержантов, красноармейцев — вот на чем невольно останавливается взор. А на них лежит печать торжества, уверенности в будущем, готовности к новым, быть может, еще более серьезным испытаниям. Это лица людей, которые знают, для чего они живут, которые знают, за что отдадут свою кровь и жизнь, если того потребует обстановка.

Трепещет на свежем ветру развернутое гвардейское Знамя. Опустившись на одно колено, припадаю к алому полотнищу губами. Тугой комок останавливается в горле, когда мне, как исполняющему обязанности командира полка, предлагают сказать несколько слов. Наверное, нескладно, путано говорил я в. тот памятный день. Помню только одну фразу: «Били фашистских гадов, и впредь, клянусь, будем бить всей мощью огня!» Ее я, кажется, повторил подряд несколько раз.

С этой мыслью — бить врага всей мощью огня — и выступили мы в указанный нам район, чтобы занять там оборону. Соединения 21-й армии развернулись на рубеже Дмитриевка, Триречное, Березов, Шопино и отразили все атаки немецко-фашистских войск. Гитлеровцы, хотя и сумели ранее овладеть Белгородом, не смогли продолжить наступление. Ни сил, ни средств для этого, как видно, у них уже не было. И мы не располагали ими в достаточном количестве для того, чтобы восстановить положение на этом участке фронта. Вскоре здесь установилось относительное затишье. Началась тщательная подготовка к грядущим боям.

Командный пункт дивизии разместился в селе Луханино, в нескольких десятках километров южнее ст. Обоянь. Справа от нас находилась 71-я, а слева 52-я гвардейская стрелковые дивизии.

Наш полк занял огневые позиции в районах населенных пунктов Черкасское, Яковлево, Бутово и южнее Верхопенье, параллельно шоссе Белгород — Курск. Место для командно-наблюдательного пункта выбрали у деревни Черкасское. В случае наступления врага мы должны были воспретить ему продвижение по очень важной магистрали.

На новом месте сразу же, как и полагается, личный состав подразделений приступил к инженерному оборудованию позиций.

В конце апреля, а если говорить точнее — 22 числа, стало известно, что и вся наша армия стала гвардейской. Теперь она была преобразована в 6-ю гвардейскую армию.

Как я упоминал, сразу же после прибытия на передовую мы приступили к инженерному оборудованию позиций. Но, прямо скажу, дела тут продвигались куда хуже, чем хотелось бы. И причин здесь, с моей точки зрения, было несколько.

Во-первых, сильно мешала весенняя распутица. Землю развезло до такой степени, что движение стало возможным только по улучшенным грунтовым дорогам. В жирном черноземе безнадежно вязли автомашины и даже трактора. Вода заливала окопы, ходы сообщения, землянки. Все это отнюдь не поднимало настроения людей.

Во-вторых, помимо объективных трудностей существовали трудности чисто психологического плана. Они заключались в том, что у некоторых красноармейцев, сержантов и даже у ряда офицеров сложилось мнение, что после разгрома немецко-фашистской группировки под Сталинградом, после успешного прорыва блокады Ленинграда возможен лишь такой вариант продолжения войны: наше решительное наступление на всех без исключения участках советско-германского фронта. Об оборонительных боях они уже и не помышляли. А если так, то стоит ли огород городить, укреплять и укреплять занимаемые сегодня позиции?

Едва лишь стали проявляться такие настроения, им была объявлена беспощадная борьба. Да, конечно же, мы непременно будем наступать. Однако и обороной нельзя пренебрегать. У противника еще немало сил. Эта линия неизменно проводилась на всех служебных совещаниях, во время политических занятий и информации, проходивших в дивизионах, батареях, орудийных расчетах.

Действительно, гитлеровская Германия потерпела сокрушительное поражение на берегах Волги. Тем не менее фашизм обладал еще немалой военной мощью. Для того чтобы улучшить внутриполитическое положение Германии и укрепить фашистский блок, гитлеровцы и решили провести крупное летнее наступление в районе Курского выступа, вновь овладеть стратегической инициативой и решить исход войны в свою пользу. Именно на Курском выступе создавались, по мнению фашистского командования, наиболее благоприятные условия для окружения и разгрома войск Центрального и Воронежского фронтов, для нанесения затем мощного удара в тыл Юго-Западного фронта.

Для наступления, подчеркиваю, для наступления, а не для обороны противник к лету 1943 года сконцентрировал в районе Курского выступа огромные силы: свыше 900 тысяч солдат и офицеров, около 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков и около 2000 самолетов. При этом большие надежды возлагались на новую боевую технику — тяжелые танки «тигр» и «пантера», обладавшие мощной броней, и самоходные орудия «фердинанд».

Советское командование сумело разгадать намерения врага и, исходя из реальной обстановки, наметило наиболее целесообразный план действий на лето 1943 года. Этот план учитывал опыт тяжелого лета 1942 года. На сей раз было решено упорной обороной на Курском выступе сорвать наступление противника, обескровить его ударные группировки и создать тем самым наиболее благоприятные условия для последующего наступления.

Итак, третье военное лето снова предусматривало оборону? Да, но на сей раз, в отличие от битв под Москвой и на Волге, переход к обороне в районе Курска не был вынужденным, а имел преднамеренный характер. Красная Армия не уступала врагу инициативу, захваченную в зимней кампании. Напротив, советское командование выбрало тот путь, который в сложившихся условиях должен был стать кратчайшим для достижения победы, скорейшего разгрома гитлеровцев, гитлеризма вообще.