Георгий Ковтунов - Всей мощью огня

Такова была общая задача. Перед нашей же 67-й гвардейской стрелковой дивизией ставилась, естественно, более узкая. Нам предстояло в составе 23-го гвардейского стрелкового корпуса прорвать оборону гитлеровцев на фронте шириной всего два километра и овладеть рубежом Вербали, Губица. Справа от нас действовала 51-я гвардейская стрелковая дивизия, слева — 71-я гвардейская стрелковая. Поскольку именно наша дивизия должна была действовать на направлении главного удара, наносимого корпусом, она получила наибольшее количество средств усиления. В расчете на один километр фронта мы имели 16 танков и самоходных артиллерийских установок, 140 орудий и минометов. Все стрелковые части дивизии были расположены в линию. 196-й и 199-й полки боевые порядки строили в три, а 201-й — в два эшелона. Казалось бы, все готово у нас. Но красноармейцы, сержанты и офицеры полка все еще что-то доделывали, уточняли. И еще по давней фронтовой традиции каждый из них старался выкроить время для того, чтобы написать письмо родным. Как-то считалось, что это обязательно, что посланное письмо убережет от вражеской пули, от горячего осколка. Увы, эта примета сбывалась далеко не всегда. И часто случалось так, что письмо еще идет, а человека, писавшего близким, уже нет в живых. И тем не менее каждый старался непременно послать хотя бы короткую весточку матери, жене, любимой девушке, детям.

На этот раз письма писали особенно старательно и длинно. И не случайно. Ведь 22 июня исполнялось ровно три года с начала Великой Отечественной войны. И для каждого, независимо от возраста, тот день навсегда остался в памяти как какая-то черта, отделившая мирную жизнь от того, что зовется войной.

Выкроив свободную минуту, сел за письмо и я. Опять вспомнился вокзал, на котором прощались мы с женой, вспомнился, уже в который раз, ее вопрос о том, долго ли продлится война. А она длится уже целых три года. Сколько же еще впереди тревожных дней и ночей? Теперь я ни за что не взял бы на себя смелость утверждать, что через три-четыре месяца разобьем фашистов, хотя Красная Армия подходила, а кое-где, можно считать, подошла к довоенной границе. Каждый понимал, что не иссякли еще силы врага, что немало еще жарких боев впереди. Но мысль о том, что большая часть пути к окончательной победе пройдена, ни у кого не вызывала сомнений.

Начало общего наступления намечалось на утро 23 июня 1944 года. Однако еще за сутки до этого в бой вступили специально сформированные в каждой дивизии разведывательные отряды, перед которыми ставилась такая задача: сбить боевое охранение противника, окончательно уточнить систему огня, инженерно-оборонительных сооружений на переднем крае и в тактической глубине обороны, выявить стыки между частями и подразделениями гитлеровцев, захватить так называемых контрольных пленных. Иными словами, отряды проводили последнюю разведку боем.

В то же время на эти отряды возлагались функции не только разведки. При благоприятном стечении обстоятельств они должны были захватить рубежи, с которых удобно начинать и общее наступление, а если говорить точнее, то рубежи, на которых враг может оказать упорное сопротивление главным силам.

Ранним утром 22 июня ударили пушки. После короткого артналета разведывательные отряды почти одновременно начали боевые действия. Спустя несколько часов стало известно, что разведотряд 51-й гвардейской стрелковой дивизии захватил и прочно удерживает Савченки — один из опорных пунктов врага. Внезапность удара сыграла свою роль. Чуть позже сообщили, что разведчики 47-й стрелковой дивизии, входившей в 22-й гвардейский стрелковый корпус, действовавший справа от нашего, овладели населенным пунктом Мазуры. Гвардейцы 90-й стрелковой дивизии ворвались в деревню Бывалино. Так что соседи, несомненно, добились успеха.

В полосе нашей дивизии дела шли значительно хуже. Только к исходу дня удалось сбить боевое охранение противника. Исключительно сильный огонь из узла сопротивления в Сиротино вынудил бойцов разведывательных отрядов залечь. А мы перед началом общего наступления не имели права раскрывать свою систему артиллерийского и минометного огня. Так что для поддержки стрелковых подразделений использовались лишь отдельные орудия.

Я уже не говорю о потерях, которые нес наш разведывательный отряд. Но в соответствии с планом утром 23 июня нам предстояло атаковать Сиротино основными силами, а фактор внезапности был утрачен. Обеспокоенные гитлеровцы наверняка подтянут за ночь сюда резервы.

Оставалось одно: продолжать активные боевые действия и ночью. Командующий армией потребовал, кроме того, от командиров соединений нашего 23-го корпуса использовать успех, обозначившийся на правом фланге. Там отлично действовали гвардейцы 51-й стрелковой дивизии. Ее 158-й полк, которым командовал гвардии подполковник М. К. Белов, атаковал противника в направлении Выгорки и вскоре в ночном бою захватил этот населенный пункт. Таким образом, создавалась угроза с тыла узлу сопротивления в Сиротино.

Батальоны этого полка не ограничились достигнутым. Оказывая помощь нашей дивизии, они всю ночь продолжали бой. Шел мелкий противный дождь. Бойцы вязли в липкой грязи. А про полковые пушки и говорить было нечего. Их фактически тащили на руках. И тем не менее люди продолжали выполнять поставленную задачу, упорно шли дальше и дальше, охватывая опорный узел противника широкой дугой. Именно благодаря этой настойчивости, самоотверженности положение на участке нашей дивизии стало постепенно выправляться. И, к нашей великой радости, утром 23 июня, пожалуй, всего за час-полтора до начала общего наступления Сиротино все-таки оказалось в наших руках, как это и должно было быть.

Я не случайно остановился на этом эпизоде. Он, думается, довольно четко показывает, какое большое значение имели на фронте войсковое товарищество, взаимовыручка. Эти понятия порой трактуются слишком узко, ограниченно. Вот, мол, один боец, рискуя жизнью, вынес из-под огня раненого товарища. Или один поделился с другим последней краюхой хлеба, последней горстью патронов. Это, разумеется, тоже проявление фронтовой дружбы. Но мне думается, что войсковое товарищество проявлялось и в других формах.

Взять, к примеру, эту историю с задержкой возле Сиротино. Подразделения 158-го полка, выполнив поставленную перед ними задачу, во имя оказания помощи соседям пошли дальше. Затем, когда опорный пункт противника оказался под угрозой окружения, они не снизили активности. Никому и в голову не пришло сказать: «Мы вам помогли по приказу старшего начальника, а теперь действуйте сами». Не было на фронте понятий «наше» и «ваше». Существовал враг, которого надо было бить общими усилиями. В этом и заключался главный смысл и содержание войскового товарищества, которым славилась Красная Армия.