Иван Колесниченко - Битва после войны

Итак, в 1945 году были восстановлены и денацифицированы органы самоуправления, начато проведение земельной реформы, шло полным ходом восстановление промышленного производства, с 1 октября начались занятия в школах, 15 октября торжественно открыт Йенский университет, в котором с 1 декабря начались нормальные занятия на всех факультетах. Что ж, «баланс» не плохой!

Однако самым важным событием 1945 года мне представляется начало борьбы за ликвидацию раскола рабочего класса Германии, раскола, который в конечном счете привел страну к катастрофе и миллионам человеческих жертв.

19 июня 1945 года состоялось соглашение между КПГ и СДПГ о единстве действий, после чего на местах были созданы комиссии из представителей обеих партий для координация действий партийных органов и организаций по всем вопросам партийного и государственного строительства. В Тюрингии этот процесс в связи с пребыванием в ней до июля 1945 года американских оккупационных войск несколько запоздал. Кроме того, руководителем СДПГ здесь, как упоминалось выше, являлся ярый антикоммунист доктор Бриль, который всячески противился единству действий с КПГ, руководствуясь собственноручно написанным «Бухенвальдским манифестом», изобиловавшим многими политическими ошибками в оценке создавшегося положения в Германии после разгрома фашизма и в определении задач партии. Кстати сказать, он допускал возможность объединения двух рабочих партий, но только на основе… «Бухенвальдского манифеста».

Мы, сотрудники управления, рассматривали «манифест» Бриля как документ провокационный, разработанный специально для дезориентации членов СДПГ и отвлечения их от актуальных задач дня, которых в то время было множество. Поэтому при необходимости согласования какого-либо вопроса с руководством земельного правления СДПГ в УСВАТ приглашался второй председатель правления Генрих Гофман. С ним мы всегда находили общий язык и взаимопонимание.

Но Гофман, являясь вторым лицом в руководстве Социал-демократии земли, не всегда мог решать какие-либо важные вопросы самостоятельно, без согласования с доктором Брилем, а тот весьма нелояльно относился ко всему, что исходило от Советской военной администрации.

Но вот 25 августа в Веймар приехал по каким-то своим партийным делам председатель Центрального правления СДПГ Отто Гротеволь. А во второй половине дня у него нашлось дело и в УСВАТ, поэтому, когда адъютант доложил мне, что прибыл товарищ О. Гротеволь, я просил о немедленной встрече.

Хотя этот визит был для меня совершенно неожиданным, он оставил добрые следы разговора по поводу не очень приятному. О. Гротеволь рассказал, что на юге Тюрингия в небольшом городке Пробсцела проживает старейший по стажу социал-демократ Итинг. Его дочь заведовала рестораном и, когда недавно туда явился советский офицер с немецкой девушкой, потребовала, чтобы девушка дала продовольственный талон, иначе ужин не будет отпущен. Офицер настаивал, чтобы его спутницу обслужили без талона, но молодая Итинг со ссылкой на приказ УСВАТ отказывалась выполнить это требование. За это офицер ее арестовал, и было неизвестно, где она теперь находится.

— Прошу вас, товарищ генерал, разберитесь с этим делом. Я не думаю, чтобы наш старый социал-демократ мог воспитать так свою дочь, что она позволила бы себе причинить какой-либо вред Красной Армии, — закончил О. Гротеволь.

Пришлось честно признаться, что мне об этой история ничего неизвестно, и заверить Гротеволя, что немедленно будут приняты меры, чтобы дочь Итинга была освобождена, а офицер, виновный в ее незаконном аресте, был строго наказан. Воспользовавшись присутствием О. Гротеволя, я повел разговор о Г. Бриле, о моей беседе с ним и о его упорстве в отстаивании ошибочных положений «Бухенвальдского манифеста», а также о его нежелании сотрудничать с коммунистами.

— Нам не хотелось бы вмешиваться во внутрипартийные дела социал-демократов, — сказал я. — Но на практике сложилось такое положение, что мы в обход Бриля общаемся только со вторым председателем земельного правления Г. Гофманом. Если бы он был первым председателем, у нас было бы полное взаимопонимание.

О. Гротеволь обещал мне вопрос о руководящих кадрах СДПГ Тюрингии поставить на обсуждение Центрального правления.

На этом мы сердечно расстались, и у меня сохранилось приятное воспоминание о чуткости и гуманности О. Гротеволя, вступившегося за дочь рядового члена партии. Кстати говоря, в тот же день арестованная Итинг была освобождена, а превысивший власть офицер наказан.

Думаю, что после посещения УСВАТ О. Гротеволь имел разговор с Брилем, однако в его поведении, к сожалению, ничего не изменилось. Более того, в одном из циркуляров он предупредил председателей районных правлений и местных групп СДПГ о том, будто бы КПГ возвратилась к своей старой так называемой «тактике единого фронта» с целью взорвать социал-демократическую партию и стать единственной партией рабочего класса. Он по-прежнему считал недопустимым совместное участие функционеров КПГ и СДПГ в общественной и политической деятельности, требовал от районных правлений и местных групп отказываться от проведения мероприятий, общих с организациями компартии. Далее он указывал, что СДПГ якобы желает социалистического единства рабочего класса, но только в общегосударственном масштабе, а не в масштабе отдельных земель, провинций, районов и общин, а кто с этим не согласен, тот, мол, нарушает партийную дисциплину.

В разгар борьбы за проведение земельной реформы Тюрингию посетил Вильгельм Пик. Он выступил на многотысячном митинге в Эрфурте, разъяснил сущность земельной реформы и необходимость ее быстрейшего проведения, а после митинга попросил созвать расширенное заседание земельного правления КПГ. На этом заседании он объяснил, что проведение земельной реформы настолько ответственное и трудоемкое дело, что совмещать функции первого председателя земельного правления КПГ и земельной комиссии по проведению реформы для Эрнста Буссе крайне обременительно. Пик сказал, что по просьбе Буссе ЦК КПГ решил освободить его от обязанностей председателя земельного правления КПГ и рекомендовать на этот пост прибывшего с ним старого коммуниста Вернера Эгерата, кооптировав его в состав земельного правления.

Целесообразность этого решения ЦК была настолько очевидной, что все члены правления единодушно согласились с ним, и В. Эгерат приступил к исполнению своих нелегких обязанностей. Чуть ли не на второй день после избрания его первым председателем земельного правления мне позвонил Георг Шнайдер и сообщил, что новый первый председатель земельного правления КПГ В. Эгерат хочет встретиться.