Иван Колесниченко - Битва после войны

Я немедленно доложил Маршалу Советского Союза В. Д. Соколовскому о сообщении Смирнова.

Он отнесся ко всему очень спокойно и только распорядился:

— По возвращении в Веймар разберись с этим случаем и доложи мне.

При расследовании этого происшествия пришлось опросить ряд близко знавших его лиц. Меня прежде всего интересовало, не было ли каких-либо политических причин, побудивших Пауля к бегству из Тюрингии. Однако тот факт, что за время пребывания его в американском секторе Берлина, а затем в американской зоне оккупации Пауль ни разу не выступил в печати или по радио для объяснения причин своего поступка, давал основание считать, что никакими политическими мотивами объяснить поступок Пауля нельзя. Что же тогда толкнуло его на этот шаг?

До последнего дня пребывания Пауля в Тюрингии сотрудники УСВАТ поддерживали с ним нормальные деловые отношения и никто из нас не давал ему повода к недовольству отношением к нему лично и правительству земли, которое он возглавлял.

Утром 3 сентября заместитель премьер-министра В. Эгерат созвал чрезвычайное заседание правительства с участием президента ландтага А. Фрёлиха и министериального директора Хосингера. В. Эгерат сделал сообщение о том, что премьер-министр Пауль отбыл в неизвестном направлении и что по сообщению уголовной полиции розысками Пауля занялись немецкие центральные органы управления. Решения на данном заседании правительства не было принято. Установлен только факт исчезновения Пауля по совершенно неизвестным причинам.

В. Эгерат явился в отдел информации УСВАТ к М. М. Варакину и вместе с ним зашел ко мне, чтобы информировать о бегстве Пауля. Я посоветовал ему учесть, что, по сообщению американского радио, Пауль находится в американской комендатуре Берлина, поэтому нужно правительству земли через средства массовой информации подготовить общественное мнение к правильному реагированию на факт бегства Пауля в Западную Германию.

После этой беседы В. Эгерат снова собрал заседание правительства земли, пригласив на него заместителя полицейпрезидента Ионаса и криминальдиректора Гайслера, которые сообщили, что расследование по делу об исчезновении Пауля пока что не дало никаких результатов, поэтому по предложению В. Эгерата правительство решило опубликовать в печати следующее заявление:

«Премьер-министр, предпринявший поездку в понедельник 1 сентября 1947 года, до сих пор не возвратился. Так как он уклонился от исполнения своих обязанностей и не сообщил правительству, где он находится, то постоянный заместитель премьер-министра вступил на пост премьер-министра».

Следующее заседание правительства было созвано 8 сентября. Было принято решение о том, чтобы обнародовать в печати и по радио сообщение о бегстве Пауля в Западную Германию, а также официально уведомить о данном факте президента ландтага. В. Эгерату поручалось совместно с руководителем правительственной канцелярии и полицейпрезидентом проверить, не остались ли в квартире Пауля важные документы или записи. Для опубликования утверждена такая декларация:

«1 сентября сего года министр-президент профессор доктор Пауль со своей женой и четырьмя сопровождавшими его лицами в двух легковых машинах, без объяснения цели и причин своей поездки, оставил землю Тюрингия и до сих пор не возвратился… Правительство единодушно решило, что образ действий министра-президента является открытым обманом доверия народа, а также работавших с ним сотрудников и оккупационных властей… Правительство выражает уверенность, что из-за этого события доверие оккупационных властей не будет поколеблено, как и понимание правительством необходимости лояльной совместной работы».

Осторожность правительства, воздержавшегося от категорического утверждения, что Пауль сбежал в Западную Германию, вполне понятна. Следствие по этому делу еще продолжалось, и утверждать что-либо определенное в официальном заявлении не требовалось.

Среди населения Тюрингии и в сообщениях западногерманских газет о причинах бегства Пауля высказывались различные предположения. Одни говорили, что будто бы он сбежал из-за несогласия с политикой советских оккупационных властей, другие высказывали предположения, что он скрылся из-за боязни возможных трудностей, ожидавшихся в предстоящую зиму, иные утверждали, что он боялся разоблачения совершенных им каких-то криминальных преступлений, убежал, боясь разоблачения.

Все эти и им подобные домыслы ничем не обосновывались. А мне для доклада Главноначальствующему СВАГ нужны были точные факты, позволяющие сделать неопровержимые выводы о действительных причинах бегства Пауля в американскую оккупационную зону.

Лечивший его профессор Дрехслер сообщил мне, что Пауль часто был в депрессивном состоянии, подавленный, недовольный собой и своим окружением, раздражительный.

Он сделал заключение, что доктор Пауль был психопатической личностью.

Жаль, что это заключение было сделано так запоздало!

Все поведение Пауля перед бегством в американскую зону полностью подтверждало заключение психиатра. Из расспросов охранявших квартиру Пауля полицейских и его домработницы выяснилось, что накануне своего исчезновения он встречался в Обергофе с премьер-министром Баварии, затем ездил с женой и переводчицей Якуниной в Геру, где его жена успела переписать на себя его имение в Ульрихсроде, после чего они втроем, прихватив одиннадцатилетнего сына Якуниной, поехали в Берлин, где и явились в американскую комендатуру.

Начальник земельной полиции предполагал, что Пауль для улаживания своих семейных дел решил через Западный Берлин пробраться в Висбаден к своему другу профессору Гейлеру, а затем в Южную Америку, тоже к другу, в доме которого он все время проживал в городе Гере, или остаться в западной зоне и заняться там адвокатской практикой. Последнее было наиболее вероятным, так как Пауль действительно мечтал об адвокатской деятельности и в мае 1947 года хотел даже открыть в Гере свою адвокатскую контору, но мне удалось убедить его не делать этого.

Нельзя было не поинтересоваться судьбой Якуниной, тем более, что ее семилетний сын остался в Веймаре, а сама она являлась гражданкой СССР и подлежала репатриации. По нашей просьбе один немецкий товарищ разыскал Якунину в американской зоне и, когда сообщил ей, что прибыл по поручению СВА, чтобы узнать, почему она не возвращается в Веймар, то, как он нам после подробно рассказывал, та страшно испугалась, а потом, успокоившись, объяснила, что в Веймар она вернуться не может, так как убеждена, что ее за бегство в западную зону вместе с Паулем ждет суровая кара, и просила только позаботиться об оставшемся сыне, о котором она, мол, очень тоскует.