Иван Колесниченко - Битва после войны

Рассказываю обо всем этом лишь потому, что все, происходившее в советской оккупационной зоне в целом, находило полное отражение в жизни и деятельности прогрессивных сил Тюрингии.

Прежде всего, неукротимое движение Немецкого национального конгресса за единство Германии и справедливый мир. И одновременное вдохновенное выполнение всех производственных планов в промышленности и сельском хозяйстве, которое хотя и оставалось индивидуальным, но его развитие четко планировалось, особенно посевные площади и обязательная сдача продукции полеводства и животноводства в заготовительные организации. Именно планированием развития сельского хозяйства в Тюрингии, как и во всей зоне, было достигнуто некоторое улучшение снабжения городского населения отдельными продуктами питания. Никто уже не голодал, никто не ходил разутым и раздетым, хотя до полного материального благополучия во многих трудовых семьях было еще далеко. Но все же жизнь немецкого населения входила в нормальное русло, и мы, работники УСВАТ, руководствуясь гуманными идеями интернационализма, с удовлетворением сознавали, что в осуществлении разработанной нашей партией советской оккупационной политики мы добились уже многого, а главное — способствовали установлению и укреплению доверия к Советскому Союзу, оказывавшему бескорыстную помощь немецким демократическим силам в строительстве новой жизни, что имело решающее значение в укреплении дружбы между немецким и советским народами.

Йенский университет никогда не выходил из поля нашего зрения, так как подготовка кадров для новой Германии считалась одной из главных проблем государственного строительства в зоне. Заботясь о дальнейшем улучшении социального состава студентов и профессуры и повышении среди них влияния СЕПГ, министерство народного образования Тюрингии продолжало постепенно очищать университет от реакционных элементов и заботилось об увеличении прослойки членов СЕПГ среди руководящих кадров.

Так как ректор университета профессор доктор Ф. Цукер поддавался сильному влиянию реакционной профессуры, пытавшейся тормозить демократизацию университета, то он был освобожден от занимаемой должности и сенату университета было предложено избрать другого ректора. Однако как бы в пику советской военной администрации он тайным голосованием выбрал ректором профессора Хунда, который с первых дней своей деятельности на этом посту показал себя ярым противником демократизации университета и открыто саботировал требования по улучшению социального отбора студентов.

Оказалось, что и с профессором Хундом тоже надо расстаться.

Земельное правление СЕПГ выдвинуло кандидатом на пост ректора Йенского университета члена СЕПГ, депутата Немецкого народного конгресса профессора доктора Отто Шварца. Когда об этом узнали в университете, то вокруг его кандидатуры в кругах сенаторов разгорелись острые дискуссии. Это нас очень насторожило, так как не хотелось, чтобы вместо О. Шварца был избран ректором второй Хунд, поэтому было решено не пускать выборы ректора на самотек и провести необходимую разъяснительную работу среди профессуры.

Надеясь, что мое участие в подготовке выборов ректора не будет воспринято как вмешательство в дела сената и давление на его членов, а будет правильно понято как желание помочь университету покончить с «ректорским кризисом», я отступил от установленного мною правила перекладывать решение больших и малых вопросов на немецких партийных и государственных деятелей и на этот раз сам поехал в университет, где провел свободную беседу с членами малого сената. В ходе ее я старался убедительно разъяснить профессуре, почему сотрудники УСВАТ считают кандидатуру профессора Шварца наиболее достойной. Одновременно такую же разъяснительную работу проводил на каждом факультете начальник отдела народного образования УСВАТ Николай Михайлович Богатырев.

Наша работа оказалась действенной, и 8 ноября 1948 года профессор доктор Отто Шварц при тайном голосовании большинства членов сената был избран ректором Йенского университета. Это был первый ректор — член СЕПГ. Его избрание открывало широкие возможности для дальнейшей демократизации университета и оздоровления в нем политической атмосферы.

Этому благоприятствовало и то, что некоторые незаслуживавшие доверия профессора были удалены с кафедр, а вместо них назначены члены СЕПГ. Из 14 ученых, составлявших малый сенат, 7 были членами СЕПГ, а из 124 человек, входивших в большой сенат, членами СЕПГ были 30.

Не так уж много, но их влияние на сенат все более возрастало.

Укрепила свои позиции партийная организация и в студенческом комитете, председателем которого был избран член СЕПГ.

Короче говоря, партийная организация СЕПГ в университете сама укрепляла свои ряды и усиливала свое влияние на жизнь и деятельность не только студенчества, но и на профессорско-преподавательский состав.

Отдел народного образования УСВАТ во главе с Н. М. Богатыревым оказывал всестороннюю помощь ректорату и партийной организации СЕПГ. Сам Николай Михайлович не только часто выезжал в университет для выяснения и обсуждения многих вопросов, касающихся учебной и научной деятельности профессуры и студентов, но и читал лекции по истории СССР. Частым посетителем УСВАТ был и новый ректор, просьбам которого мы всегда с готовностью шли навстречу.

Руководство хозяйственной жизнью Тюрингии со стороны управления СВА осуществлялось на принципе внедрения плановых начал уже в 1945 году. Приказами устанавливались плановые задания по восстановительным работам, промышленному производству, строительству, а также сельскому хозяйству. И хотя в силу ряда объективных причин (плохой учет экономических ресурсов, нарушение кооперативных связей), а также субъективных факторов (особенно саботажа нацистских элементов) наши плановые наметки не всегда выполнялись полностью, но все же их результаты в целом были положительными как по уровню восстановления и развития промышленного производства, так и в деле обучения немецких кадров в органах самоуправления искусству планирования производства, потребления и других сфер жизни и деятельности населения.

Сложность внедрения плановых начал в развитие экономики земли состояла главным образом в том, что абсолютное большинство средних и мелких предприятий в Тюрингии принадлежало частным владельцам, капиталистам. Даже в 1948 году, когда была закончена передача в собственность народа конфискованного имущества бывших военных и нацистских преступников и народные предприятия стали основой индустрии в советской оккупационной зоне, без развития частного сектора невозможно было обеспечивать рост народного благосостояния.