Иван Колесниченко - Битва после войны

Вот только несколько цифр, характеризующих место частной промышленности в экономике Тюрингии. На существовавших здесь 8881 частном предприятии были заняты 128 869 человек, или 38,4 процента всех промышленных рабочих и служащих. А в кустарно-ремесленных предприятиях, производивших главным образом предметы народного потребления (а таких предприятий насчитывалось в земле 57066), работали 189989 человек. Таким образом, в частной и кустарно-ремесленной промышленности Тюрингии было занято 377 992 человека, или 54,3 процента всех рабочих земли.

Несмотря на наличие такого большого количества частных предприятий, владельцы каждого из них получала плановые задания, отчитывались за выполнение их перед немецкими органами самоуправления и перед УСВАТ и старались не только выполнять, но и перевыполнять производственные планы. Но, руководствуясь своим частно-капиталистическим стремлением к наживе, они нередко нарушали установленные в зоне порядки реализации продуктов, порядок межзональной торговли.

Основная масса продукции частной промышленности шла на удовлетворение внутренних потребностей зоны, и лишь небольшая часть (меньше пяти процентов) экспортировалась в западные зоны Германии и в зарубежные страны. Это — охотничьи ружья, типовые дома, художественный фарфор, швейные машины и др. Экспорт осуществлялся по нарядам Немецкого управления межзональной торговли, но некоторые тюрингские фирмы ухитрялись сбывать свою продукцию непосредственно в западные зоны и в Западный Берлин с целью получения больших прибылей. За это и к фирмам применялись определенные санкции (штрафы), но искоренить это явление до конца не удавалось.

Частные владельцы допускали нарушения установленного порядка и в оплате труда рабочих. Желая сохранить на своих предприятиях квалифицированных рабочих или желая переманить таковых из других предприятий, они самовольно повышали им заработную плату, не считаясь с существующими тарифными ставками, особенно после того, когда по решению СЕПГ квалифицированные рабочие должны были переводиться для работы на народных предприятиях.

Вскрывая подобные нарушения установленных порядков в оплате труда, работники УСВАТ оказывались в щекотливом положении. В самом деле, открыто пропагандируя нашу политику как проводившуюся в интересах рабочего класса в целях повышения его материального благополучия, в данном случае мы должны были отказывать частным предпринимателям в разрешении нарушать тарифные ставки для повышения заработной платы квалифицированным рабочим. Но и с этим положением удавалось справляться благодаря высокой дисциплинированности рабочих, которые уважительно относились к приказам СВАГ, не поддавались соблазнительным уговорам частников, суливших им повышенную заработную плату, а выполняли решение СЕПГ, переходя на народные предприятия, получая зарплату по узаконенным тарифным ставкам и сознавая свой пролетарский долг в строительстве новой демократической, антифашистской Германии.

Конечно, речь здесь идет о сознательных квалифицированных рабочих. Что же касается массы всех занятых на частных предприятиях, то из-за слабо развернутой среди них политической работы значительная часть ах нередко проявляла пассивность к призывам СЕПГ или даже шла на поводу своих хозяев и буржуазных партий.

О всех недостатках в работе с рабочими на частных предприятиях, которые выявлены сотрудниками отдела информации УСВАТ, мы сообщили представителям земельного правления СЕПГ Э. Консу и Г. Гофману. При этом они сами вынуждены были признать, что на этих предприятиях и партийных организаций в ряда случаев нет, а если и есть, то работают они пассивно.

Усиление политической работы среди тружеников частных предприятий должно было в результате способствовать выполнению и перевыполнению ими производственных заданий, которые мы, как сказано выше, включали в план производства и распределения начиная с 1945 года, а на 1948 год частные предприятия должны были произвести продукции больше, нежели в предыдущие годы, так как нами, а по нашему указанию и немецкими органами самоуправления, планировалось дальнейшее повышение жизненного уровня населения, улучшение организации здравоохранения, расширение сети народного образования, а также увеличение приема в высшие учебные заведения, проверка состояния финансовых органов, устройства новых крестьян и переселенцев и т. д. Одним словом, планы охватывали все сферы хозяйственной и общественной жизни земли, но выполнение их, как всегда, возлагалось на немецкие органы самоуправления, партийные и общественные организации, а за УСВАТ оставался строгий контроль за реализацией планов. Контроль наш был именно строгий, и мы имели моральное право на эту строгость, так как все разработанные СВА планы преследовали желанную для трудящихся цель — улучшение их материального благосостояния и удовлетворения культурных запросов.

Итак, планы, планы, планы… А как они выполнялись?

Стремясь как можно быстрее наладить торговлю и снабжение населения продовольственными и промышленными товарами, органы СВА с начала оккупации приняли меры к восстановлению существовавшей до 1945 года системы оптовой и розничной торговли, а также карточной системы. Но мы не забывали, что в Германии давно уже существовала сельскохозяйственная кооперация, но ее членами в капиталистической Германии состояли главным образом зажиточные крестьяне (гроссбауэры), в руках которых находилось и руководство коопераций.

За годы фашистского режима сельхозкооперация утратила всякую организационную и хозяйственную самостоятельность, и ее возрождение в советской оккупационной зоне началось только после того, как Главноначальствующий СВАГ, учитывая важную роль кооперации в деле максимального увеличения производства продукции сельского хозяйства, снабжения крестьян средствами производства, оказания помощи им в организации переработки и сбыта продукции, приказал восстановить деятельность всех видов кооперативных товариществ (кредитных, смешанных, животноводческих, мелиоративных, фруктово-овощных и др.) и подробно изложил задачи товариществ, типовой устав которых я утвердил в конце 1945 года. Действовавшие органы управления сельскохозяйственных товариществ были распущены, за этим последовали выборы новых органов управления товариществ и их объединений в районном и земельном масштабах.

Но и после этих демократических преобразований сельскохозяйственные товарищества развертывали свою деятельность очень медленно. В них проявлялись пережитки прежней капиталистической системы хозяйствования, увлечение торгашеством, коммерческими операциями с целью получения больших прибылей. Нередко эти товарищества «кооперировались» с частнокапиталистическими предприятиями, чем можно было, конечно, возмущаться, но исправлять это положение надо было с умом. Так, Центральное сельскохозяйственное товарищество Тюрингии организовало совместно с частным предприятием семеноводческую фирму, а Центральный молочный кооператив принимал в свой состав частных молочных предпринимателей.