Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

Спортом надо заниматься, чтобы умереть здоровым.

Над нашим сельским хозяйством довлеет рок изобилия.

Если фильм таков, что его можно посмотреть только один раз, то его вообще можно не смотреть.

Хмельная девица. Очень мне надоела. Я отвел её в сторонку и сказал тихо на ушко:

— Я хочу открыть тебе тайну: я — в Красной книге! Голованов — редкое животное. Охота на него запрещена…

6 сентября «Современник» открывает сезон. Олег Табаков всегда стыдил меня, что, мол, зритель теперь не тот пошёл: цветы — редкость, ни тебе золотых портсигаров, ни дорогих перстней. Я послал за кулисы бутылку шампанского, просил передать Олегу. Мою бутылку принесли не Табакову, а Ефремову. Тот ничего не понял, но взял.

Получил разрешение на покупку холодильника «Бирюса».

У Роберта [260] Р. И. Рождественский. на Новом Арбате. Он показывал мне квартиру, просторную, но кишкообразную, читал ещё не оконченную поэму «Первый». Есть отличные строки. Очевидно, сегодня Роберт — наиболее сильный поэтический публицист.

Когда надо произнести слово «эскалатор», я запинаюсь. Какой-то нервный бзик: ещё ни разу мне не удалось без предварительного обдумывания не перепутать «эскалатор» с «экскаватором» и наоборот.

Я очень неграмотный человек. Я однажды написал «во преле» вместо «в апреле». Мне из-за этого неловко, я отшучиваюсь, говорю: «Я — член Союза писателей, это не ошибки, это — словотворчество». Но на самом деле — это стыдно. В школе диктанты всегда были для меня тягчайшим испытанием. На экзаменах на аттестат зрелости я написал в сочинении «будующие» и не получил серебряной медали. В редакции меня спасают машинистки. Они-то знают, что я неграмотный, и это тоже стыдно. На космодроме, где машинисток нет и специально приставленные люди читают наши репортажи по рукописным оригиналам, меня несколько раз поправляли за грубые ошибки.

Стойкое, тысячелетиями измеряемое, заблуждение мужчин, независимое от расы, вероисповедания, социального положения и образовательного уровня: им кажется, что после свадьбы не составит большого труда вылепить жену по тому шаблону, который им требуется. Ан нет!

Почему Крупскую как-то стыдливо называют «другом Владимира Ильича»? Что позорного в слове «жена»? Друзей у него было много, а жена одна. Необъяснимое советское ханжество.

Надо бы умереть зимой: летом нанесут цветов, с них наползут разные букашки, и будет щекотно.

Аркадий Натанович Стругацкий.

День рождения Биленкина. Аркадий [261] Стругацкий Аркадий Натанович (1925–1991) — писатель-фантаст. невероятно интересно рассказывал об истории Японии: ведь он ещё и японовед. Я приставал к нему, чтобы он мне написал тушью японскими иероглифами на руке заветное слово из трёх букв.

Роберт [262] Р. И. Рождественский. читал свою космическую поэму в «КП» в кабинете Панкина. Всем понравилась. Будем печатать.

Лежава [263] Лежава Гела Георгиевич — мой друг, в те годы — младший научный сотрудник Института клинической и экспериментальной неврологии Минздрава Грузинской ССР. Бывший министр здравоохранения Грузинской ССР, ныне — директор института в Тбилиси. так характеризует полное квартирное запустение: «У неё грибы в ванне».

IV Всесоюзное совещание по автоматическому управлению в Тбилиси называют Всесоюзным съездом кибернетиков. 40 % участников — учёные до 40 лет. О чём писать, надо ещё сообразить, но первую фразу будущего репортажа [264] Этот репортаж был опубликован в «КП» 28.11.1968. я уже придумал: «Осенью, когда поспевает молодое вино, в Тбилиси часты всевозможные научные конференции и съезды».

Жена Гелы Лежавы — Лия — согласилась быть нашим экскурсоводом в Государственном музее Грузии, где она работает. Мои ракетчики во главе с Раушенбахом и я с ними отправились сегодня в музей. Больше всего поразили меня изумительные древние эмали, секрет изготовления которых был утерян ещё в XVI веке. Сначала делались перегородки из золота, потом в пространство между перегородками заливалась расплавленная цветная эмаль. Но вся штука в том, что температура плавления золота ниже температуры расплава эмали!

3.10.68

Уже только за то, что император Николай I повелел побелить все грузинские храмы, его надо было высечь розгами.

Начало для приключенческого рассказа: «Если поставить на большой и указательный палец женский башмачок на высоком каблучке, пространство между пальцами и подметкой по контурам своим точь-в-точь будет напоминать маленький островок в Индийском океане, где прожил я три года и где и произошла со мной история, о которой я хочу вам рассказать…»

Не надо фетишей! И в древних рукописях полно глупостей!

В газете написано, как режиссёр Свердловской киностудии приехал в Москву, поселился в гостинице, а потом тяжело заболел и его положили в больницу, где его навещали работники гостиницы и он «не чувствовал себя одиноко». Всё это — розовые сопли. Надо, чтобы работники гостиницы старались, чтобы я в гостинице «не чувствовал себя одиноко». А врачи в больнице должны сделать так, чтобы в больнице мне не было одиноко. Все должны заниматься своим делом. Конечно, если администрация в гостинице заботится о своём постояльце, который попал в больницу, — это большая редкость, о которой и в газете можно написать. Но разве администрация гостиницы, которая заботится о своём здоровом постояльце, — не редкость? Очевидно, ещё большая редкость, потому что я в газетах об этом никогда не читал.

Бездарный вечер встречи с редколлегией «КП» в ЦДЛ. Панкин и ещё 10 человек. И вопросы глупые, и ответы дурацкие. Ужинали в полупустом ресторане. В другом углу веселились Володя Высоцкий с Мариной Влади, Толя Гладилин, Вася Аксёнов. Вася отпустил усы и стал похож на Шевченко. Очень хотелось к ним присоединиться, да своих бросать неловко.

На свадьбу Юлика Венгерова мы с Женькой Харитоновым заявились в генеральской форме, которую взяли «напрокат» из шкафа моего тестя (он и не знал об этом). На нас очень косились в метро по дороге на свадьбу, поскольку из-под плащей выглядывали генеральские лампасы, категорически несовместимые с нашими рожами. Когда мы вошли, родители невесты были в шоке. У Юлика от смеха случились конвульсии.