Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

Центр управления полётами. В первом ряду академик В. П. Глушко, президент АН СССР М. В. Келдыш, академик Б. Н. Петров, заместитель председателя СМ СССР Л. В. Смирнов.

Вчера Володя [276] В. А. Шаталов приезжал на старт «Союза-4» в рыжих унтах, а сегодня — в ботинках. Телевизионщики в полной панике: вчерашние плёнки они уже перегнали в Москву. Старт «Союза-4» состоялся с точностью до 0,12 секунды.

«Союз-5» стартовал без особых приключений, но с задержкой: отказали какие-то выпрямители. Баллистикам пришлось поломать голову, чтобы эта задержка не помешала стыковке.

Программа полета была такой: первым стартует «Союз-4» (В. А. Шаталов), на следующий день «Союз-5» (Б. В. Волынов, А. С. Елисеев, Е. В. Хрунов). Корабли встречаются в космосе, стыкуются друг с другом, и Елисеев с Хруновым переходят из «Союза-5» в «Союз-4» через открытый космос. Первым садится «Союз-4» (В. А. Шаталов, А. С. Елисеев, Е. В. Хрунов), на следующий день — «Союз-5» (Б. В. Волынов). С опозданием на сутки эта программа была выполнена.

Когда Володя Шаталов на земле высунулся из спускаемого аппарата, один из кинооператоров заорал на него страшным голосом:

— Куда?! Обратно! Обратно!

Оказывается, он не успел навести свой аппарат, чтобы зафиксировать сам момент возвращения космонавта на землю.

Шаталов после приземления сел за штурвал вертолёта и большую часть времени вёл его сам.

Спор перед стартом. Владимир Шаталов, Борис Волынов, Евгений Хрунов и Георгий Береговой, сзади которого сидит Алексей Елисеев.

В субботу, 18 января, накануне посадки Бориса [277] Б. В. Волынов. , пополз слух, что сядет-де он не под Карагандой, а под Кустанаем. Ой, как мне всё это не нравится…

Если начальство в Караганде более-менее привыкло к встрече космонавтов, то для Кустаная — это событие! В обкоме партии в Кустанае небывалой щедрости стол, море выпивки. Бориса ждали очень долго. Его нашли уже в темноте за несколько сотен километров от Кустаная. В обкоме появился он неожиданно. Мы расцеловались. Ничего не ел и сидел со всеми этими бонзами из вежливости минут 15. Потом мы улетели на Байконур, а в обкоме продолжался пир «на халяву».

Волынов в самолёте пришёл к нам, сел, подписывал фотографии. Видно, что он очень усталый. Я спросил его тихонько, почему он сел под Кустанаем? Он говорит: «Когда-нибудь расскажу…» С ним занимался врач, пробовал уложить его в постель. Он лёг, а потом опять к нам вышел, напевая: «Не спится бедному ковбою…»

Во время приземления Борис Валентинович Волынов чудом остался жив. У «Союза-5» не отстрелился при входе в плотные слои атмосферы приборный отсек, корабль вошел в нерасчетный режим спуска, летел к Земле, беспорядочно кувыркаясь, перегрузки возросли в 2 и более раза. Приземление на парашютах из-за закрученных строп привело к очень сильному удару о Землю. Но обо всем этом Борис рассказал мне много месяцев спустя. Подробно эту историю описал наш сегодняшний «космический» спецкор Александр Милкус в статье «Как космонавт № 14 чуть не сгорел в «Союзе» (см. «КП» от 10.4.1998.).

24 января для космонавтов телевидение устроило «Голубой огонёк». Было что-то глубоко азиатское в этом бесконечном подношении даров, в подавляющем большинстве в жизни бесполезных и дорогих (модель шагающего экскаватора величиной с коробку от башмаков). Но три подарка я был бы не прочь получить: полную коллекцию советских космических марок, немецкий фотоаппарат фирмы «Цейс» и 50-летний коньяк. Сидел за одним столиком с клоуном Никулиным, который попросил познакомить его с космонавтами, что я с удовольствием и сделал.

Один колхозник написал в редакцию: «Вот вы всё пишите, как наша страна светлой дорогой идёт к коммунизму. А наш колхоз идёт той же дорогой, но в обратном направлении».

Всё думаю: в чём главный талант молодого Королёва? Пожалуй, в достижении максимальных результатов при минимальных возможностях.

Магазин «Дары пустыни».

Розенфельд [278] Розенфельд Леон (1904–1974) — бельгийский физик-теоретик. , который работал с Нильсом Бором: «Мы делали всё это (квантовую механику) весело…»

Братья Гарольд и Нильс Бор, так же, как и Фредерик Жолио-Кюри, в молодости увлеченно играли в футбол и даже подумывали о том, чтобы стать профессионалами.

Приснился мне сон, будто поехал я в Театр Советской Армии на «Бьюике» Бориса Егорова и не дошёл ещё до театра, как с «Бьюика» сняли все четыре колеса, аккумулятор и воздушный фильтр. Проснулся и думаю: ну зачем они воздушный-то фильтр сняли?

Капа Кожевникова хотела, очевидно, мне польстить и сказала: «Голованов — это не человек, это комбинат!» Возможно, она и права, но я хотел бы быть не комбинатом, а мастерской. Это — принципиальное различие!

Не знаю наверняка, но готов биться об заклад, что в Германии есть музей суповых ложек.

Мне открылась великая истина: единственный и легчайший способ избавиться от всех дел — это сделать их!

Вася [279] Мой сын. : «Небо начинается на третьем этаже».

Одна комната в коммуналке. Двое маленьких детей. Телевизор. Когда дети засыпали, включали его без звука. И вот, день за днём, научились понимать всё по артикуляции. Звук уже не нужен был. Стали преподавать в школе глухонемых, занялись наукой, защитили диссертации. Получили новую просторную квартиру. Дети подросли. Телевизор можно было пускать на полную громкость. И вот, день за днём, понимать всё по артикуляции разучились.

Ничего с таким упоением не читал бы, как собственный дневник за ещё непрожитые годы.

Иду в полдень, слышу вдруг: вдали за заборами ухает тяжело, немузыкально, траурный марш. Дети, которые вышли из школы, тоже услышали и вот уже кинулись бегом на эти звуки, перекликаясь на ходу:

— Кого?.. Что?.. Лёшкин отец гроб несёт…

И в их мордашках столько озорства, веселья, радостной оживленности…

Конечно, дети есть дети. Но все-таки я хотел бы, чтобы они остановились, замолчали, может быть, сняли шапки. Ведь это и есть внутренняя культура.

Как сделать это, как этому научить? «Не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе». Как сделать, чтобы они поняли это?

Юрий Александрович Сенкевич и Борис Борисович Егоров.