Майкл Чарлсворт - Дерек Джармен

Где живет любовь: Сфинкс, Вив и Ангел в «Юбилее» (1978)

Один комментарий по поводу «Юбилея» проливает свет на эти вопросы. Вивьен Вествуд, модельер, пришла посмотреть фильм и затем написала о нем эссе в форме письма Дереку, напечатанного на футболке. Она высоко оценила ту творческую энергию, которая высвободилась во время создания фильма и заключила:

Хорошо — низкий бюджет, независимость, участие в съемках друзей, некоммерческий аспект. Хорошо, что от непрофессиональных актеров не требовалось играть, а позволялось говорить, что они хотели, как будто бы они цитировали маленькие книги, находящиеся у них в головах. И таким образом эффективность их игры зависела не от их актерских способностей, а от того, насколько одержимы были люди, стоящие за ролями [76] Текст этого эссе на футболке можно найти на DVD c «Юбилеем», выпущенном Criterion Collection (2003). .

Этот отрывок показывает, что Вествуд поняла и оценила практическое воплощение идеи Дерека: художники должны заново открыть себя как художники, чтобы освободить творческую энергию в мире. Тем не менее она ничего не поняла в елизаветинских обрамляющих сценах. В частности, она отвергла (возможно, по идеологическим причинам, кто знает?) призыв Ариэля к многообразию и равенству. Кроме того, она также поместила на футболку едкие и ничем не обоснованные оскорбления в адрес Дерека и его сексуальности и в какой-то момент напыщенно попыталась научить его, как делать свою работу.

Однако Дереку представился случай отомстить. В 1992 году Елизавета II представила Вествуд, написавшую на футболке «национализм — это мерзко, а Елизавета II — коммерческое мошенничество», к награждению Орденом Британской империи. Дерек написал в своем дневнике, впоследствии опубликованном под названием «Улыбаясь в замедленном движении»:

Вивьен Вествуд принимает Орден Британской империи, лживая сука. Мы живем в дурацкое время: наши друзья-панки принимают медальки за предательство, сидят в праздных салонах и уничтожают творчество — как короед в моем комоде… Я хотел бы поставить дезинсектор размером с человека, светящийся ярким синим светом, чтобы сжечь ее, словно моль [77] Jarman Derek. Smiling In Slow Motion. London, 2000. P. 151, запись от субботы, 20 июня 1992. .

Или, согласно пророчеству Борджиа Гинза в фильме, «в конце концов все они подписывают».

«Юбилей» использует стратегию внутреннего парного сопоставления персонажей и событий, как правило, служащую сатирическим целям. Сад Джона Ди, с которого начинается фильм, оазис тишины и покоя, контрастирует со вторым садом, сделанным целиком из пластика злобным бывшим солдатом Максом. Поскольку этот второй сад бесплоден, он нужен, чтобы подчеркнуть противоестественность современного мира. Амил Нитрат (которую играет Джордан) исполняет два танца. Ее танец-балет, снятый на Super 8 , ярко выражает ее воспоминания или фантазии о желании стать балериной. Ее второй танец, когда она продается Борджиа Гинзу, — гротескная версия «Правь, Британия!» Этот сильный контраст показывает, что покупка и продажа художественных устремлений должна быть преобразована в гротеск. Конечно же, на другом уровне, второй танец Амил тоже является искусством. Он высмеивает постимперское позерство юбилея Елизаветы II. Но с точки зрения нарратива фильма Борджиа Гинз просто хочет заработать на безвкусном шовинизме. Еще один вид удвоения в «Юбилее» заключается в шутках, отсылающих к более раннему творчеству режиссера. Злобного бывшего солдата Макса, жалующегося, что в армии нынче не хватает убийств, играет Нил Кеннеди, актер, который играл безумного солдата Макса в «Себастьяне». В «Юбилее» он ест гусеницу, а не жука. А пышная Лучана Мартинез привязана к фонарному столбу в позе, повторяющей позу Себастьяна в предыдущем фильме; рядом даже есть башня: изображение Пизанской башни на рекламном щите.

Самый важный аспект фильма касается соотношения духовного и материального и возникает отчасти из стратегии сопоставления внутренних пар. Во времена Елизаветы I алхимия и оккультные знания живы и ими можно овладеть: Великобритания Елизаветы II материалистична как в философском, так и в экономическом смысле. Даже национальную религию можно купить. Как восклицает Борджиа Гинз в одной из своих запоминающихся поговорок, «Без Прогресса жизнь была бы невыносима. Прогресс занял место Рая!» Конечно же, он имеет в виду идею прогресса как новой формы опиума, управляемой капиталом. Стремление к материализму в мыслях и в жизни, вместе с повсеместным отказом от прошлого, приводит в ярость Дерека богемного. Он говорил Колину Маккейбу, что был «в ярости», когда писал «Юбилей»: панковский бунт всколыхнул в нем что-то из школьных дней [78] Джармен, видеоинтервью с Колином Маккейбом (BFI, 1991). . Что-то из этого гнева выходит на поверхность фильма в виде ультранасилия: убийство полицейских, удушение Бод Ленивой Ящерицы, доводящее ее до оргазма, убийство полицейским Кида. В энергии отчаяния получившегося фильма есть много от давних воспоминаний и проблем Дерека: и моменты ультранасилия, и любовь к дорсетскому побережью, и утверждение центральной роли гомосексуальной любви, и внимательный подбор музыки для фильма, что непосредственно предвосхищает его работу над музыкальными клипами. Рецензент из Vogue отметил, что этот фильм, «очень современный и странно привлекательный», показывает какое-то особенно сочувственное понимание не того, как люди поступают, а того, о чем они мечтают. Влиятельный американский журнал Variety высоко оценил его «жестокое и лирическое видение, наэлектризованную актерскую игру, оперную элегантность и изысканность. Джармен разбирает социальную историю своей страны так, как другие, возможно, даже и не пытались» [79] Оба процитированных интервью из BFI, архив Дерека Джармена II, коробка 56, предмет 3. . Были и другие хвалебные отзывы в Evening Standard, Time Out и Evening News .

К тому времени, когда в феврале 1978 года состоялась премьера «Юбилея», Дерек работал над идеей фильма об итальянском художнике Микеланджело Меризи, более известном как Караваджо (1573–1610). Арт-дилер Николас Уорд-Джексон, посмотрев «Себастьяна», решил, что Дерек — подходящий режиссер, чтобы снять фильм о жизни Караваджо, и познакомился с Дереком через их общего друга, художника Роберта Медли. Согласно гипотезе немецких историков искусства, выдвинутой в 1970-е, Караваджо был геем или бисексуалом, так что Дерек очень подходил на роль человека, способного восстановить справедливость и вернуть еще одну гомосексуальную жизнь из исторического забвения [80] См.: Röttgen Herwarth Il Caravaggio: Ricerche e Interpretazione . Rome, 1974. . Влияние Караваджо на живопись было огромно: он изобрел мрачное тенебросо живописи барокко, которое быстро распространилось в начале семнадцатого века, превратившись в международный стиль, и которому следовали такие известные художники, как Веласкес и Рембрандт. Тем не менее Караваджо был не столь известен, как они, или же Микеланджело, Рафаэль, Тициан, Дюрер, Леонардо. Контракт был подписан, и Дерек начал работу. Большую часть лета 1978 года он провел в Италии, изучая картины Караваджо, и написал там первую версию сценария фильма. Однако друг за другом произошли два события, из-за которых работу над «Караваджо» пришлось на время отложить.