Иван Шевцов - Орел смотрит на солнце

В 1937–1939 годах эпопея печаталась в журнале «Октябрь», а в 1939–1940 вышла отдельной книгой. Как раз в самый канун войны в 1941 году за «Севастопольскую страду» Сергееву-Ценскому была присуждена Государственная премия первой степени.

Как нельзя вовремя дошла до читателя эта патриотическая, волнующая книга. Она сразу завоевала любовь миллионов людей. Она помогает советским людям глубже понять историю своей Родины, познать ее героическое прошлое. И недаром в 1942 году, когда под фашистскими бомбами, снарядами и минами горели камни легендарного Севастополя, защитники этого города писали Сергееву-Ценскому: «Ваша «Севастопольская страда» воюет рядом с нами. Она защищает Севастополь».

Лучшей оценки, пожалуй, и нельзя желать. Но «Севастопольская страда» воевала, конечно, не в одном Севастополе. Тысячи советских воинов учились храбрости и героизму у тех русских богатырей, которые встали перед нами со страниц эпопеи Сергеева-Ценского.

«Севастопольская страда», бесспорно, является одной из лучших книг, посвященных героическому прошлому русского народа. Об этом свидетельствует тот факт, что она выдержала 14 изданий общим тиражом, превышающим миллион экземпляров. Книга эта хорошо известна и советскому и зарубежному читателю. Она получила достойную оценку у принципиальной, партийной советской критики. О ней написано немало серьезных статей и диссертаций. Первыми из них надо назвать статьи ныне покойного литературного критика Н. И. Замошкина, хорошо знавшего творчество Ценского, находившегося в многолетней дружбе с писателем.

Глубокий и объективный разбор «Севастопольской страды» сделал литературовед С. М. Петров в книге «Советский исторический роман», изданной в 1958 году. На основе детального анализа эпопеи С. М. Петров пришел к выводам, с которыми нельзя не согласиться:

«…Писатель новаторски решил художественную задачу — дать развернутое, охватывающее все ее стороны и связи изображение войны как определенной, исторически обусловленной формы проявления общественных противоречий, классовой борьбы в истории». «…Обширная эпопея Сергеева-Ценского при всей громадности охваченного ею материала является стройным художественным целым. Все ее части объединены «сквозным действием», «сверхзадачей» — показать патриотический подвиг русского народа и вместе с тем крах николаевской России». «…Сергеев-Ценский вводит в исторический роман целую галерею тружеников войны. Не лишне вспомнить при этом, что в «Войне и мире» Л. Н. Толстого из массы солдат — героев 1812 года — индивидуализирован только один партизан Тихон Щербатый. Сергеев-Ценский создает в своей эпопее образ воинского коллектива, что было достижением советского исторического романа». «Вслед за «Севастопольскими рассказами» Л. Толстого Сергеев-Ценский изображает как подлинного героя севастопольской обороны русский народ, русского солдата. Но автор «Севастопольской страды» не страдает, в отличие от Толстого, историческим фатализмом. Он выявляет деятельную, активную силу народного героизма, сознательность солдат и матросов в их борьбе с врагом».

«После «Войны и мира» Л. Н. Толстого в русской литературе не было произведения, в котором так широко была раскрыта военно-историческая тема, как в «Севастопольской страде». Развивая традиции Толстого, Сергеев-Ценский выступает как художник-новатор в изображении войны. Как и Л. Толстой, он показывает тяжкий труд солдата, простоту и бесхитростность его героизма. Но в отличие от Толстого он не отказывается от романтических по краскам картин, которые, однако, никак не нарушают исторической правды».

Правильно подмечает критик одно из основных достоинств эпопеи: «Севастопольская страда» — подлинный военно-исторический роман, в котором вся специальная, профессиональная сторона войны воспроизведена, вплоть до деталей, в соответствии с историей Крымской войны. Однако писатель не увлекается, как это нередко бывает, чисто профессиональной стороной дела, не забывает за специальными деталями войны ее общего социально-политического содержания и морального облика, за ружьями он видит солдат, людей».

И как итог С. М. Петров утверждает: «Автор ее («Севастопольской страды». — И. Ш. ), несомненно, крупнейший историк-баталист в современной советской литературе. Его громадный опыт в создании военно-исторического романа оказал плодотворное влияние и на других писателей, в частности на А. Н. Степанова как автора романа «Порт-Артур»…

Большое количество критических работ о «Севастопольской страде», а также тот бесспорный факт, что эпопея хорошо известна широким читательским кругам, позволяют нам не делать подробного разбора ее. Однако нельзя не рассказать о чрезвычайно трудном пути «Севастопольской страды» от писателя к читателю. Выше говорилось о вульгарной критике творчества Сергеева-Ценского, о трудном литературном пути писателя. Чтобы такое утверждение не казалось голословным или преувеличенным, можно проследить судьбу «Севастопольской страды». Сейчас это кажется невероятным, но могло случиться, что «Севастопольская страда» не увидела бы света.

Обратимся к литературному архиву писателя. Вот маленький листок, исписанный рукой Сергея Николаевича с обеих сторон. В нем есть очень горькие строки: «Работа над эпопеей «Севастопольская страда» была начата в 1936 году. За этот год было написано автором свыше 40 авторских листов, но написанное оказалось очень трудно напечатать. В издательстве «Советский писатель», куда обратился автор, рукопись была решительно отклонена редакторами Бассом, Гусом и Чеченовским, как произведение «кваснопатриотическое». Категорически высказались против помещения эпопеи в журнале «Октябрь» все члены редколлегии за исключением Ф. Панферова…»

А ведь Ф. И. Панферов, как главный редактор журнала «Октябрь», мог и не настоять на своем. И что тогда? Получив отказ в одном из крупных журналов и в издательстве, Сергей Николаевич вряд ли стал бы предлагать свою эпопею другим журналам и издательствам, и читатель не получил бы крайне нужную ему книгу вовремя. Именно так и случилось с его романом «Пушки заговорили». В 1946 году тогдашний главный редактор журнала «Новый мир» К. Симонов отказался печатать этот роман в «своем» журнале, и роман увидел свет лишь через 10 лет в… собрании сочинений писателя. А ведь как раз в те годы, в разгар идеологической борьбы читателю был «позарез» нужен роман Ценского «Пушки заговорили», где ставится с партийных позиций проблема «художник и народ».

Вернемся к «Севастопольской страде». Начало публикации ее в «Октябре» не было концом открытой неприязни к эпопее со стороны определенной малочисленной, но влиятельной в литературе группы критиков и редакторов. Опубликование эпопеи в журнале ознаменовало лишь новый страдный этап «Севастопольской страды». Во избежание упреков в тенденциозности и субъективности я не стану пересказывать дальнейшие события, связанные с «Севастопольской страдой». Предоставим, как говорится, по этому вопросу слово писателю Евгению Петрову, ныне покойному, которого трудно упрекнуть в предвзятости. В «Литературной газете» № 44 за 1938 год была опубликована статья Е. Петрова, которая называлась «Реплика писателя». Статья очень большая и обстоятельная. Позволю себе привести из нее несколько цитат, которые дают читателю полное представление о ее сущности. Вот что писал Е. Петров: