Андрей Ковтун-Станкевич - Севастопольские записки

Отдав необходимые распоряжения штабам секторов, докладываю Крылову. Он предложил тщательно перепроверить данные, подключив к выполнению этого задания разведывательный отдел.

В 6 часов утра Петров, узнав обо всем, тут же связался с командирами соединений, а около восьми часов вызвал к себе Крылова, начальника артиллерии армии, руководителей отделов и сказал:

— Немцы, вероятно, готовят какую-то пакость. По всей видимости, этой ночью они производили смены частей перед нашим левым флангом, а возможно, уплотняли боевые порядки. Нужно быть начеку.

Полковник Рыжи доложил, что артиллерийская разведка обнаружила огневые позиции в Альминской долине и в районе Черкез-Кермен — Шули новые батареи противника.

Начальник разведотдела полковник В. С. Потапов и его помощник, ведающий агентурной разведкой, капитан Б. С. Ковтун подтвердили, что, по их данным, сверенным с разведотделом штаба Черноморского флота, войска противника пополнились новыми частями.

Закрывая это оперативное совещание, Петров сказал:

— Тщательно проверяйте все данные о противнике, усильте наблюдение, активизируйте работу поисковых групп, постарайтесь добыть «языков» в 3-м и 4-м секторах. Проверяйте готовность к отражению атак. Приведите в боевую готовность наш резерв — дивизию полковника Кудюрова и полк полковника Капитохина.

Начальнику политотдела армии бригадному комиссару Л. П. Бочарову было предложено усилить политическую работу в войсках, поднять моральный дух, рассказать о возможных атаках; военврачу 2 ранга Д. Г. Соколовскому приказано подготовиться к приему раненых; начальнику тыла интенданту 1 ранга Ермилову — ускорить доставку запасов из Новороссийска, быть постоянно связанным с начальником тыла флота.

На фронте шла ружейно-пулеметная перестрелка. Артиллерия противника пристреливалась, несколько усилила огонь на бухты.

Вечером в оперативном отделе зашла речь о противнике, о его приготовлениях. Строились предположения, делались прогнозы. Незаметно разговор переключился на известия от семей, на обсуждение писем и т. д…

В ночь на 15 декабря ничего особенного не произошло. 16-го, часов около двух ночи снова начали поступать сигналы о необычном поведении противника перед 8-й бригадой морской пехоты и Чапаевской дивизией.

Командир 8-й бригады полковник Вильшанский доложил, что пока на их участке фронта тихо. Начальник штаба 4-го сектора полковник Р. Т. Прасолов сообщил, что и у них спокойно.

В 4 часа вошел Николай Иванович и спросил, какова обстановка. Я ему доложил. Перед утром — это время моряки называют «собачьей вахтой» — настроение несколько тревожное. Однако и утро и день прошли без значительных событий, если не считать более напряженной работы, проверки готовности частей.

17-го на рассвете фашисты начали наступление по всему фронту. Через несколько часов ясно вырисовался замысел противника. Он рассчитывал нанести два удара: главный удар в стык 3-го и 4-го секторов, а вспомогательный — на Верхний Чоргунь. К концу дня гитлеровцам удалось на отдельных участках потеснить наши части. Наибольшего успеха они достигли в полосе 4-ю сектора, овладели передним краем обороны 8-й бригады морской пехоты. Это дало им возможность продвигаться вглубь, создавая угрозу выхода во фланг чапаевцам. Таким образом, фланги 3-го и 4-го секторов оказались разобщенными.

Первый день декабрьского наступления немцев — его мы называли вторым штурмом — был для нас неудачным. И досадно было, что бригада-то знала о перегруппировке войск противника, ведь от нее мы получили первые сведения о необычном движении в боевых порядках фашистов. Видимо, там не придали этому особого значения, полагая, что немцы не решатся на атаку.

Почему же фашистам удалось сравнительно легко прорвать нашу оборону? Большую роль в этом сыграло то, что мы привыкли к сложившемуся понятию: каждая атака начинается с артиллерийской подготовки или хотя бы артиллерийского налета. Они служили своеобразным предупреждением.

Здесь же все было по-иному. Немцы начали наступление незадолго до рассвета без единого артиллерийского выстрела. Они в полной тишине подошли к переднему краю и ворвались в расположение боевого охранения.

Ночь на 18-е прошла в относительном затишье. Командарм принял решение с утра контратаковать противника и восстановить утраченные позиции. Поскольку 4-й сектор не располагал достаточными силами для контратаки, из армейского резерва были выделены 40-я кавалерийская дивизия и стрелковый полк только недавно прибывшей 388-й дивизии.

Начавшееся с утра 18 декабря сражение желаемых результатов нам не принесло. Правда, части 2-го сектора полковника Ласкина восстановили свое положение. Но на участках 3-го и 4-го секторов, где враг наносил главный удар, обстановка складывалась явно не в нашу пользу. Здесь части вынуждены были отойти на новый рубеж: Мекензия, Камышлы, Эфендикой.

Однако наши воины сражались героически, не уступая врагу без боя ни пяди земли. Особенно отличились гарнизоны пулеметных дзотов № 11, 12, 13 и 14, которыми командовал старший лейтенант И. Ф. Жигачев. Почти все их защитники погибли, но не отступили ни на шаг. Дзот № 13 у Камышловского моста 18 декабря атаковала рота автоматчиков. Несмотря на помощь группы красноармейцев, дзот удержать не удалось. Все его защитники во главе с командиром, старшиной 2-й статьи Петром Романчуком, героически погибли.

Отважно сражался гарнизон дзота № 11, состоявший из комсомольцев — воспитанников электромеханической школы Учебного отряда флота: командира дзота Сергея Раенко, Алексея Калюжного, Дмитрия Погорелова, Василия Мудрика, Владимира Радченко, Ивана Четвертакова и Григория Доли. Немцы поливали дзот свинцом, обстреливали из тяжелых минометов, но семь храбрецов отбивали все их атаки, косили пулеметным огнем ряды вражеских солдат. В самый трудный для защитников дзота час им на помощь пришли коммунисты Михаил Потапенко, Петр Корж, Константин Король. Обозленные неудачами, гитлеровцы бросили на штурм дзота авиацию и батальон пехоты. Скончался от ран на руках друзей командир дзота Сергей Раенко; его последними словами были: «Сражайтесь стойко! Клятву помните!» Вместо Сергея Раенко командование дзотом принял Михаил Потапенко.

Таяли ряды защитников дзота. Когда наши войска отбили дзот, перед ними лежали десятки трупов гитлеровцев, а среди них — тела погибших героев, полностью и до конца выполнивших свой долг.

Подобные факты героизма советских воинов, их беспримерной отваги, преданности воинскому долгу были на каждом участке обороны.