Екатерина Фурцева - «Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» [litres]

А в Карловых Варах было хорошо. Солнце, красивые места, красивый мужчина рядом. Тогда я чувствовала себя счастливой и была уверена, что это навсегда. Понимаю, насколько глубоко ошиблась. Но все равно вспоминаю то время с удовольствием. Вспоминаю мое недолгое счастье.

Не могу понять, как мать может оставить своего ребенка. Заслуженная артистка, кавалер ордена «Знак Почета» ушла от мужа к другому и оставила десятилетнего сына мужу. О мотивах такого решения говорит, не стесняясь, – ребенок будет мешать строить новую жизнь, будет мешать ее счастью. Ребенок будет мешать! Свой, родной ребенок! Моему возмущению нет предела. Была бы моя воля, я бы выгнала эту дрянь из театра и вообще из искусства. По моему убеждению, любой артист, как и любой деятель культуры, обязан быть порядочным человеком. Ведь деятели культуры всегда на виду. Другие берут с них пример. Какой пример подает такая, с позволения сказать, «мать»? Я возмущена, но сделать ничего не могу. По трем причинам. Во-первых, я не считаю возможным вмешиваться в чужую жизнь. Не люблю, когда вмешиваются в мою, и сама стараюсь не вмешиваться. Во-вторых, формально ничего страшного не случилось. Ребенок после развода остался с отцом. Слова матери о том, что родной сын мешает ее счастью, к делу не пришить. Нет такой статьи в уголовном кодексе, а моральный кодекс у каждого свой. В-третьих, если вдуматься, то ребенку лучше остаться с отцом, чем с такой матерью. Одно название что мать. Мне искренне жаль человека, к которому она ушла. Неужели он не понимает, с кем он связался? Я многое в состоянии понять – любовь, разочарование, но только не отсутствие материнских чувств. Если бы Николай сказал бы мне, что я должна оставить Светлану ради того, чтобы быть с ним, он бы в тот же миг перестал бы для меня существовать. Навсегда! Мне очень нравилось, что Николай интересуется Светочкиными делами. Этим, наверное, он покорил меня в первую очередь. Лишь много позже я поняла, что этот интерес был не таким уж и искренним. Бывают люди с двойным дном, а бывают и такие, в ком никогда до конца не разберешься. Думаешь, что съела с человеком пуд соли, узнала его досконально, а он возьмет и удивит в очередной раз. Причем удивит неприятно. Чем сильнее разочаровываюсь в Николае, тем больше люблю Светлану и Маришку. Они – мои родные. Они никогда меня не предадут. И я их никогда не предам. В нашем роду предателей никогда не было и не будет.

Мне очень приятно, что Светлана дружит с дочерью Николая. Считаю это правильным, ведь они почти сестры.

За границей меня часто спрашивают об Ахматовой. Иностранные делегации хотят посетить ее музей. Они даже представить не могут, что нет такого музея. Написала в ЦК записку с предложением к десятилетию со дня смерти Ахматовой открыть в Ленинграде ее музей. Получила отказ в грубой форме – в Ленинграде и без того хватает музеев. В этом году проводятся мероприятия по поводу 50-летия присвоения городу имени Ленина и никому нет дела до Ахматовой. Мне приходится врать иностранным гостям. Говорю, что работа по созданию музея ведется, но она займет много времени. Стыжусь своего вранья, но вру, потому что не могу позволить, чтобы из-за отдельных личностей страдал бы престиж нашего государства. Если кто-то из наших деятелей культуры приобрел мировую известность, то мы должны этим гордиться и обращать это нам на пользу. Престиж государства складывается из множества маленьких кирпичиков. Ахматова – один из них. Удивительно, что люди, которые столько говорят о престиже Советского Союза, не понимают простых вещей.

Весна всегда меня радовала. Природа пробуждается, и у меня душевный подъем. А в этом году нет никакого подъема. Сама удивляюсь. Наверное, это от усталости. Устала невероятно. Чувствую не только усталость, но и какую-то внутреннюю опустошенность. Как будто сердца внутри нет. Смешно, но именно такое чувство.

Демичев выступает против постановки «Игрока» в Большом театре. Мог бы выступить раньше. Нынешний цэковский стиль руководства культурой заключается в том, чтобы дождаться самого разгара репетиций, который актеры называют «предпремьерной горячкой», и запретить постановку. Пусть пропадает труд большого коллектива, пусть рушатся чьи-то надежды – не жалко. Не могу понять смысла подобных действий. Вообще многого не могу понять. По мнению Демичева, «Игрок» – худшее из произведений Достоевского. Безыдейное, насквозь буржуазное, чуждое советскому искусству. Покровского [237] Покровский Борис Александрович (1912–2009) – советский и российский оперный режиссер, педагог, профессор. В 1952, 1955–1963 и 1970–1982 гг. был главным режиссером Большого театра. в ЦК уже называют «антисоветчиком». Пока вроде бы в шутку, но подобные шутки плохо заканчиваются. Видела много примеров. Очень долго убеждала Демичева насчет «Игрока». Говорила о том, что нельзя отказываться от нашего наследия, что «Игрок» не так уж и плох, как ему кажется, что Достоевский обличал пороки буржуазного общества. Но ведь на самом же деле обличал, а не восхвалял. Покровский обещал, что постановка получится хорошей. Я ему верю. Демичев слушал меня и качал головой – нет, мол, не согласен. Тогда я сказала, что, по моему мнению, нам должно быть стыдно. Просто стыдно. Прокофьев – выдающийся советский композитор. Русский композитор. Мы им заслуженно гордимся. А вот «Игрока» первыми поставили эстонцы. У Демичева к Прибалтике особое отношение, я знаю. Как эстонцы? Когда? Откуда сведения? Ответила, что недавно – в 70-м, в Тарту. На эстонском языке. Вот – даже перевести позаботились. Если бы не ценили, то не стали бы переводить. А после заново начала перечислять, сколько уже сделали в Большом театре для постановки. И последний козырь – за границей Достоевского чтут больше других наших классиков. Иностранцам будет приятно, что в репертуаре Большого театра есть «Игрок». Это же все работает на поднятие престижа нашей страны. Добила, можно сказать. Согласился. Столько времени потратила, столько нервов. А ведь можно было бы спокойно обойтись без этого. Взял бы да прочел либретто или повесть и подумал, что в «Игроке» вредного и антисоветского? Нельзя же сводить это произведение к пропаганде азартных игр. Помню, как в двадцатые все, что было написано до революции, считали буржуазными произведениями. Но это же неверный подход. И на дворе не 24-й, а 74-й год.

Демичев сказал, что я на него нападаю, а сама тоже ведь много чего запретила. И к месту вспомнил «Доходное место» в театре Сатиры. Я попросила не сравнивать принципиально разные вещи. «Доходное место» я распорядилась снять с репертуара, потому что постановка была слабой, откровенно плохой. Дело в качестве и ни в чем другом. Если «Игрока» в Большом театре поставят плохо, я первая поставлю вопрос о снятии. Тут уж ничего не поделаешь. Но я верю, что Покровский не подведет. Я всегда чувствую, на кого можно безоговорочно положиться, а на кого с оглядкой. Покровскому доверяю полностью.