Стэн Тэлчин - Найти истину...

Во Славу Божью Этель, Джуди и Энн.

Верующим, которые должны обо всем узнать. Всем пытливым, с жаждущим правды сердцами. И просто любознательным.

Среди всего того, что я слышал, учась в колледже, была фраза: «Ответов в жизни можно получить за десять центов десяток. Каждый считает, что именно у него на все имеется самый правильный ответ. Самая главная задача в жизни – уметь задавать правильные вопросы».

Попытки найти ответы на правильные вопросы могут изменить вашу жизнь. В этой книге я поделюсь с вами тем, какие вопросы я задал сам себе и какой ответ я нашел на них. Все это в корне изменило мою жизнь.

Если я чему-то и научился за 35 лет работы редактором книг и журналов, так это выбирать среди всего попадающего ко мне материала интересные истории. Каковы же основные характеристики интересной истории? Конфликт, конфронтация, накал.

Уже с самого начала, когда мне пришлось пролистать рукопись Стэна Тэлчина, я знал, что передо мной как раз то, что нужно. Накал и острота чувствуются уже когда пятидесятилетнему Стэну, еврею по происхождению, работающему страховым агентом и являющемуся членом Круглого Стола Миллиона Долларов, [1] . Круглый стол миллиона долларов - международная организация, члены которой – лидеры страховых компаний. В ее члены входят представители страховых компаний разных стран, которые продают более чем на $1.000.000 страховок ежегодно. звонит его дочь Джуди. У нее для него ошеломляющая новость.

«Предательство!» – эти слова были первой ответной реакцией Стэна, когда он повесил трубку.

НАЙТИ ИСТИНУ... стало, по его образному определению, книгой «поиска». Все начинается с того, что Стэн Тэлчин решительно хочет доказать своей дочери, еврейке, что она совершает ужасную ошибку, принимая Христа в качестве Мессии. Для этого он начинает изучать Библию, как бы бросая дочери этим самым вызов, и пытается найти ответы лично для себя. То, что открывает для самого себя Стэн, заставляет его начать глубокий поиск сути еврейства. История достигает своего апогея, когда между Стэном, его женой Этель и дочерьми Джуди и Энн происходит раздор по поводу веры и что она означает для каждого из них.

Это не только драматическая история одной семьи, начавшей поиски корней своей веры, но также и рассказ о том, что же произошло с первыми христианами-евреями в ранние века нашей эры. Почему многие отказались от своей веры? На сегодняшний день вопрос стоит так: может ли еврей принять Иисуса Христа в качестве Мессии, оставаясь при этом евреем?

В процессе редактирования этой книги я познакомился со всеми членами семьи Тэлчина – личностями талантливыми и незаурядными, и приобрел в их лице прекрасных друзей. Я уверен, что в нашем мятущемся, запутанном мире, их история будет иметь особое значение для людей всех вероисповеданий.

Леонард Э. ЛеСурд, редактор

Телефонный звонок, который совершенно изменил жизнь каждого члена нашей семьи, раздался в воскресенье в пол-одиннадцатого вечера.

Звонила наша старшая дочь Джуди. Ей был двадцать один год, и она училась на первом курсе в Бостонском университете. Когда зазвонил телефон, моя жена Этель принимала душ. Наша вторая дочь – семнадцатилетняя Энн – старшеклассница средней школы имени Уолта Уитмана [2] . Уолт Уитман – очень известный и любимый поэт Америки, написавший книгу «Листья Травы». в городе Бетезде штата Мэриленд, в это время сидела у себя в комнате и делала уроки.

– Привет, папа. Это Джуди. У тебя есть время? Мне нужно с тобой поговорить...

– Хорошо... У тебя все в порядке?

– Да, все нормально. Я хочу тебе сказать что-то очень важное.

В ее голосе послышались какие-то странные нотки. Я почувствовал в душе тревогу. Что-то не то...

– Ты это о чем? Что-нибудь случилось?

– Папа, да ты не беспокойся. У меня все хорошо. Я целый день только и думала о нашем предстоящем разговоре. Пусть мама подойдет к другому телефону.

– Она в ванной, принимает душ.

– Ладно, ты потом сам поговоришь с ней.

– Ну так я слушаю тебя.

– Папа, я написала тебе очень длинное письмо. На него у меня ушло несколько дней. Только сегодня утром закончила, а потом все читала и перечитывала целый день. Все же отправить тебе его я не могу. Не хочу причинять тебе боль. Это самое трудное из всего, что мне когда-либо приходилось делать. Хочу прочитать его тебе прямо сейчас. Можно?

В моей голове промелькнули мысли одна хуже другой: она забеременела... или же вышла тайно за кого-то замуж... а, может, у нее проблемы с полицией... или ее выгнали из университета... Но Джуди была примерной дочерью – не по годам взрослой, особенно чуткой и ни одна из этих мыслей не имела никакого смысла. Я старался казаться невозмутимым.

- Подожди, Джуди. Прежде чем ты начнешь читать, дай-ка я возьму карандаш и бумагу, чтобы делать заметки.

Этель все еще была в ванной. Я взял карандаш, блокнот и опять подошел к телефону, готовый к Джудиным новостям.

– Ну так что?

Дочь, немного поколебавшись, еще раз извинилась за предстоящий разговор. Теперь она заговорила довольно быстро, и от этого у меня самого сдавило в горле, как бы в ответ на ее взволнованность.

Я понимал, что с моей стороны напряженность была вызвана тем, что наша семья была очень дружной, и мы всегда открыто делились всем – и хорошим и плохим. Мы с Этель гордились своими дочерьми. Энн хорошо училась и выказала довольно необычные способности в области искусства. Джуди же училась на дефектолога в Бостонском университете, специализируясь в работе с детьми с физическими недостатками. Сначала она начала учиться в Мэрилендеком университете, находившемся всего в каких-нибудь 30 минутах езды от дома. Она прожила почти полтора года в переполненном общежитии прямо на территории университета, и обстановка была не из легких. На следующую же зиму она перевелась в Бостонский университет, где сняла себе небольшую комнатку. В Бостонском университете, как она нас уверяла, дела у нее шли гораздо лучше.

Ранней весной 1975 года у меня самого все шло как нельзя лучше. В свои 50 лет я был довольно преуспевающим страховым агентом. У меня была прекрасная жена, две очаровательные дочки, красивый дом. Все во мне вдруг воспротивилось тем плохим известиям, которые мне предстояло услышать от дочери.

– Дорогие мама и папа, – начала читать Джуди. – Мне очень трудно писать вам это письмо, потому что я вас и Энн очень люблю. Не знаю, есть ли еще где-нибудь такая дружная семья...

Замерев, я слушал, как Джуди описывала в мельчайших подробностях всю жизнь в нашей семье: как мы, как родители, никогда не учили детей тому, чего сами никогда не делали, как непритворно мы относились друг к другу, как она ценила то, что росла в атмосфере любви и спокойствия и как благодарна она была нам за свое воспитание.