Валентина Краскова - Серые кардиналы Кремля

Эти изменения были беспрецедентны по своей актуальности и масштабам и способствовали не только укреплению власти Горбачева, но и его образа реформатора как в стране, так и за рубежом. На XXVII съезде партии в 1986 г. он предложил новую редакцию Программы и Устава партии, адаптированную к современным историческим условиям. М. Горбачев сделал акцент на предоставление больших полномочий местным органам — в сельском хозяйстве и промышленности, предупредив о недопустимости местничества. Он стремился к тому, чтобы изменить систему управления, но не мог не осознавать, что это невозможно без реформы самой партии. Потому Горбачев осмелился начать реформирование и чистку, восстановление в глазах народа первоначального образа партии — слуги, а не хозяина народа.

Успех некоторых начинаний Горбачева был, по всей вероятности, связан с тем, что он, в отличие от того же Хрущева, действовал не в одиночку. Это тоже в определенной степени можно считать извлеченным из недавней истории уроком. М. Горбачев сделал упор на то, чтобы привлечь в качестве экономических советников таких людей, как академик А. Аганбегян, академик Т. Заславская, академик Л. Абалкин, ученых Е. Велихова и А. Александрова. Он предпринял меры по децентрализации и демократизации партийного и государственного аппаратов. Поэтому новьш пятилетний проект был им отвергнут и возвращен для доработки. Были заменены премьер-министр В. Тихонов и председатель Госплана Н. Байбаков, люди Брежнева. Премьер-министром стал Н. Рыжков, а место Байбакова занял Н. Талызин. Заведующим отделом организационно-партийной работы ЦК был назначен Г. Разумовский, а Б. Ельцин — секретарем ЦК, а чуть позже — первым секретарем МГК КПСС и кандидатом в члены Политбюро.

М. Горбачев был достаточно осмотрителен в том, чтобы не пойти по стопам Брежнева, как это сделали Ю. Андропов и К. Черненко. Он не стал занимать пост Председателя Президиума Верховного Совета. На это место он предложил А. Громыко. Пожилому и многоопытному политику, которому Горбачев был обязан своим восхождением на самый верх властной пирамиды, он предоставил престижный, но во многом церемониальный пост. Министром иностранных дел был назначен Э. Шеварднадзе. Это был шаг в сторону перехода от свойственного Громыко жесткого подхода в вопросах внешней политики к более гибкому курсу, увязанному с внутренними делами в стране.

М. Горбачев стал стремиться к тому, чтобы улучшить по возможности отношения со всеми странами. И прежде всего это касалось США, Западной Европы, Китая и Индии. Он также хотел продвинуть на международном уровне свой план ядерного разоружения.

Избрание М. Горбачева на пост Генерального секретаря прекратило традицию, когда правителями избирались больные и престарелые люди. Но пройдет еще немало времени, пока историки станут живописать картины закулисных кремлевских интриг и тихой войны между кланами, как современные историки и писатели описывают подобные события сто-, двухсотлетней и еще более далекой давности, рассказывая нам удивительные подробности о придворной жизни российских монархов и монархинь. Пока же не только читатель, но и авторы вынуждены довольствоваться малым. И не потому, что это опасно. Нет. Слава Богу, минули те годы, хотя и не совсем.

Но теперь мы о другом — о так называемом горбачевском времени, о «перестройке». Кстати, именно благодаря этому неологизму мы с вами имеем возможность писать и говорить, что думаем и о чем пожелаем. Помню, когда развернулась кампания против анонимок, все думали, что это сделано специально, с целью выявления самых недовольных. Всем, и в особенности людям старшего возраста, казалось, что вот-вот по ночам снова у подъездов будут останавливаться «воронки» и «тройки» станут увозить людей в неизвестном направлении. Но недовольных оказалось слишком много — вся страна была недовольна тем состоянием дел, которое каждый из нас наблюдал своими собственными глазами ежедневно и ежечасно, на каждом шагу.

Когда М, Горбачев взял верх над старым властным кланом Кремля и привел на его место свой, в стране развернулась перестройка. Она заявила о себе не только громкими разоблачительными статьями типа «Кобры над золотом», «Кома» и другие, но и всевозможными катастрофами. Об этом я отчасти писала в своих книгах «Преступления за кремлевской стеной» и «Кремлевское золото». Помню разговор между старушками на ступеньках одного из столичных храмов:

— И что ж это будет? — вздыхая, задавалась вопросом одна.

— А ничего хорошего, — с некоторым разочарованием отвечала другая. — Книга пророка Даниила так и говорит: «И восстанет в то время Михаил, князь великий… И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление». Так это о нем, о меченом.

Или из «народного» фольклора. О том, что «скачет по России тройка: Миша, Рая, Перестройка». Помните? И далее:

«Перестройке нужен фактор, — запороли мы реактор, пропустили самолет, потопили пароход».

А слово «народный» я взяла в кавычки по той простой причине, что не верю, чтобы это кто-то из простых смертных в очереди в ликеро-водочный отдел сочинил. Тут нужны были головы «посветлее». Читатель вправе задаться справедливым вопросом: тогда кто же? И я ему также откровенно должна ответить: я тоже не знаю. Но убеждена, что не те человеки с «темно-синими лицами», которые не могут олицетворять собой «телесный низ» в социальной иерархии общества. Не могут потому, что они давно не те рабочие и крестьяне, о которых говорили Маркс и Энгельс. Они даже не те, о ком «заботился» вождь пролетариата Ленин. Потому что слова «рабочий» и «крестьянин» подразумевают под собой какой-то смысл, которого ни на йоту не наскрести у современного рабочего или крестьянина. Кстати, слово-то «рабочий» осталось в нашем лексиконе, а вот «крестьянина» мы давно заменили на «колхозника». Вернее, не мы сами, а нам заменили.

Попробуйте провести опыт. Выйдите на улицу и спросите у прохожих, какие ассоциации вызывает у них слово «колхозник». Гарантирую, что ответом будет не «зажиточный крестьянин», «хозяин земли», «кормитель». Догадываетесь, что вам ответят? И все же рискните.

В том, кажется, и просчитался М. Горбачев, что не уделил этому социально-психологическому моменту должного внимания. А кроме того, нужно помнить, что он родился и был воспитан отнюдь не в свободной и по-настоящему демократической стране, а в нашем с вами Советском Союзе. Откуда же ему было быть другим? Вспомните хотя бы его пламенную обличительную речь в Вильнюсе после известных событий. Или гробовое молчание на протяжении нескольких дней после жуткой техногенной катастрофы на Чернобыльской АЭС. Как тут было простому человеку, даже в конце XX века остающемуся в плену предрассудков, не поверить Святому Писанию, в котором говорится о звезде полынь (по-украински — чернобыль) как об одной из провозвестниц конца света?