Николай Трус - Великие скандалы и скандалисты

Снятые тайком фотографии девушки произвели эффект бомбы, разорвавшейся в нужное время и в нужном месте. Мазарин сама согласилась на встречу с журналистами и даже пообещала им дать интервью…

Влюбчивыми короли бывали, но чтобы отречься от престола… Так что королевский разврат — добрая английская традиция, правда, в двадцатом веке он лишился ярких красок. Королева Елизавета вне подозрений, хотя разные бывали слушки о ее муже герцоге Эдинбургском. Зато детишки с избытком скомпрометировали благопристойный фасад династии. Весьма возбудили публику ныне разведенные принцесса Диана и принц Чарльз, почти открыто жившие на стороне. О Диане по рассказам ее любовника — королевского гвардейца и главного конюха — уже сложили книгу. И вот книга «Моя история» Сары, герцогини Йоркской, бывшей жены другого братца, принца Эндрю, жертвы суровых нравов и интриг, милой простушки, любящей вволю поесть и страдавшей от заорганизованности быта королевского двора. Ниже приводится отрывок из бестселлера Сары, в нем описана осень 1992 года, когда она проводила время в кругу королевской семьи в шотландском замке. Только что газета «Дейли миррор» опубликовала пляжные фотографии: герцогиня Йоркская (без лифчика) и рядом миллионер Джон Брайан…

«О сне не могло быть и речи. Я прихлебывала бренди, сидя в своей спальне. Чувствовала себя как подсудимая, уже признанная виновной. Наутро я не смогла появиться перед семьей, и Эндрю спустился к завтраку один. Королева и герцог Эдинбургский завтракали у себя наверху, но братья моего мужа Чарльз и Эдвард и сестра Анна вместе с детьми были в столовой. Каша остывала, так как взрослые с любопытством рассматривали страницу «Дейли миррор». Заметив вошедшего Эндрю, они отложили газету — неприлично разглядывать фотографию почти голой жены своего брата, — но следили за его реакцией. Эндрю сделал вид, что его больше всего интересуют результаты матчей в крикет, а после завтрака принес экземпляр «Дейли миррор» в мою комнату. По фотографиям, ярким и красноречивым, можно было судить, что моя дружба с Джоном Брайаном вряд ли была платонической.

Однако меня ожидало более ужасное испытание: я должна была предстать перед лицом особы, с любезного соизволения которой я пребывала в замке Балморал, — моей свекрови, — и мне меньше всего хотелось огорчить именно ее. Королева была в бешенстве. Гнев ее меня глубоко ранил, ибо я знала, что он был полностью обоснован. Я сделала реверанс и вышла по протоколу, затем поднялась в спальню моей подруги Дианы. Она не могла ничего сказать, но была полна участия ко мне. В течение дня я виделась со всеми членами королевского семейства и извинялась перед каждым. Все были очень любезны и снисходительны, даже принц Филип, человек довольно суровый, пытался меня утешить. Все знали, что меня не первую из членов королевской семьи уличили в совершении неблагоразумного поступка.

Три дня спустя бульварная пресса подняла еще один скандал. Был расшифрован двадцатиминутный телефонный разговор Дианы с ее другом. Стало ясно, что следили не только за мной. Я поднялась в ее комнату и поблагодарила за то, что она сменила меня на первой газетной полосе. Это была наша горькая шутка.»

Диана знала Сару с юных лет. Это она посадила Сару рядам с Эндрю на ленче в Виндзорском замке я 1985 году. После шести месяцев ухаживания Эндрю пригласил Сару на встречу Нового 1986 года в королевском замке Сандрингхэм в Норфолке. Но хотя ее отец обучал принца Чарльза игре в пало и Сара выросла совсем рядом с Виндзорским замком, никто никогда не думал, что Эндрю полюбит эту веселую, беззаботную девушку.

«В Сандрингхэме я впервые попала в королевскую семью. Я потратила четыре часа на то, чтобы совершить полуторачасовую поездку туда. Остановившись у местной пивной, переоделась в более приличное платье и подумала: а не выпить ли мне чего-нибудь? Мне нужно было как-то успокоиться. Может быть, немного водки, от нее, кажется, не так пахнет… Остановилась на джине с тоником.

Мне предстояло поздороваться со всей семьей в огромной гостиной. Мое появление было под стать всему этому величию. Едва Эндрю подал мне бокал, как я тут же споткнулась о ножку рояля и содержимое выплеснулось на стоящую рядом софу. Затем я сделала реверанс и поклонилась королеве, матери моего друга, но нечаянно толкнула одну из ее собачек. Это было легкое прикосновение, но собаки породы корги очень нежны и легко возбудимы. Они подняли лай, как на королевской псарне.

Потом мы встретились с Эндрю в замке Флорз в Шотландии. В ту ночь шел снег… Я не слишком удивилась, когда Эндрю сделал мне предложение, и приняла его с радостью. Но королева в то время совершала поездку по Азии, и он не мог получить разрешения на наш брак в течение трех недель. Это, конечно, была формальность, но таков закон. И мы решили, что помолвка останется пока нашим личным секретом.

Лишь вернувшись в Лондон, я поняла, что значит быть самым обыкновенным человеком и вдруг, буквально в одно мгновение, попасть в водоворот общественной жизни. Фотокорреспонденты дежурили у моих дверей каждый вечер, когда я ехала в офис, за моим автомобилем следовал эскорт из пяти-шести машин и пары мотоциклов. Я не обращала на это особого внимания, иногда это даже нравилось. Мне нечего было скрывать. Да, я простая провинциальная девчонка. И я полюбила удивительно приятного молодого человека, который оказался принцем. В те беспокойные дни, до моего бракосочетания, прессу очень занимало существо по имени Ферги (девичья фамилия Сары Фергюсон, сокращенно «Ферги». — Перев.). Но когда Эндрю был рядом со мной, я чувствовала себя легко и спокойно. Никогда раньше не была так уверена в себе.

В Букингемском дворце шестьсот комнат, моя жизнь будет проходить не более чем в шести из них. Наши комнаты были отделаны в викторианском стиле: занавески камчатного полотна, мягкие ковры, обои коричневатого цвета. Исключение составляла моя гардеробная, которую Диана, пока жила здесь, отделала в розовые и белые тона. В столовой стоял стол красного дерева, за который мы сажали гостей. Что касается спальни и гардеробной Эндрю, то они были совершенно ужасны. Десятки чучел, игрушечные ружья и пистолеты, на абажуре розовые медвежата. Вещи валялись где попало. И ко всему — тяжелая мебель и отвратительные электрические камины. Но когда любишь, все сойдет.

По традиции день накануне свадьбы, 22 июля, я проводила в Кларенс-хаусе, резиденции королевы-матери. Помню, слуга налил мне вина из серебряного графина в виде дракона, и я быстро выпила, чтобы не было так страшно и одиноко. Всю ночь за окном шумели люди, кричали: «Фер-ги! Фер-ги!» Я поспала всего два часа и проснулась с сильнейшей головной болью.