Николай Трус - Великие скандалы и скандалисты

Я вернулась к своему старому образу жизни. Ела что попало и когда попало, тратила деньги так, будто их было у меня много. Тут и появился Джон Брайан. Мы с Эндрю встретились с ним на каком-то обеде в 1990 году. Он вместе с отцом занимался инвестированием высокотехнологических проектов. На меня произвели впечатление его напористость и энергия.

20 февраля 1992 гола Джон пригласил меня пообедать с ним. Меня одолевали заботы и сомнения, а он был таким внимательным. Он прекрасно обращался с моими девочками, и вскоре я почувствовала, что мы все не можем жить без него. Мне и в голову не приходила мысль о том, что он может как-то использовать меня. Джон изо всех сил старался найти финансовую поддержку и надежное место в кругах знати, мне же необходимо было доброе отношение, сочувствие. Мы были обречены.»

Они действительно оказались в ловушке. Как сказала Сара Ларри Книгу (известный тележурналист в США. — Перев.), это «серые чиновники» стукнули прессе относительно ее поездки с Брайаном на юг Франции в 1992 году. К моменту окончательного развода долги Сары составляли семь миллионов долларов. Ее отношения с Брайаном «вызвали наибольший скандал после отречения от престола в 1936 году» (имеется в виду отречение Эдуарда VIII от престола из-за его женитьбы на разведенной американке). Газеты и журналы отмечали каждый ее промах. Но герцогиня Йоркская после официального развода сохранила дружбу с мужем и его поддержку. «Я люблю его», — сказала она.

Сергей Александрович Есенин родился 21 сентября 1895 года в селе Константиново Рязанской губернии. Родители Есенина были крестьяне.

По окончании школы в 1912 году поэта отправили в Москву к отцу. Вскоре между отцом и сыном наступил разрыв. В одном из писем Есенин писал: «Был болен и с отцом шла неприятность. Теперь решено. Я один. Жить теперь буду без посторонней помощи… Я отвоевал свою свободу. Он мне сказал, что у них мне нечего делать.»

Вполне самостоятельная жизнь Есенина начинается с 1914 года, когда его имя уже довольно часто встречается на страницах художественных журналов.

Большое влияние на поэта оказала Октябрьская революция 1917 года. В автобиографии 1922 года, написанной за границей, Есенин писал: «Самые лучшие поклонники нашей поэзии — проститутки и бандиты. С ними мы в большой дружбе. Коммунисты нас не любят по недоразумению».

В 1921 году произошла встреча Есенина с Айседорой Дункан. Они быстро сблизились и вскоре поженились. О взаимоотношениях Есенина и Дункан сохранилось немало воспоминаний. Большинство их них говорит о взаимной искренности обоих. Дункан была весьма внимательна к Есенину, заботилась о нем.

Ко времени их встречи Дункан была чуть не вдвое старше Есенина. И это, конечно, не могло не отразиться на их отношениях. Были и некоторые другие обстоятельства, которые послужили скорому разрыву.

Еще в 1920 году Есенин познакомился с Галиной Артуровной Бениславской (1897–1926). Галина впервые увидела Есенина в 1916 году во время выступлений и без памяти влюбилась. Позже она мучительно ревновала его к Айседоре Дункан. С 1923 года она некоторое время жила с Есениным и занималась его издательскими делами.

Когда Есенин стал много пить и болел, Бенислав-ская, беспредельно преданная поэту, делала все возможное, чтобы спасти его. Это была борьба за человека и поэта, борьба страстная, самоотверженная и самозабвенная. «Милый, хороший Сергей Александрович! Хоть немного пощадите вы себя. Бросьте эту пьяную канитель», — писала она в одном из писем.

С болью говорила Галина о тяжелых для Есенина последствиях «пьяной канители». «Вы сейчас какой-то «не настоящий». Вы все время отсутствуете. И не думайте, что это так должно быть. Вы весь ушли в себя, все время переворачиваете свою душу, свои переживания, ощущения. Других людей вы видите постольку, поскольку находите в них отзвук вот этому копанию в себе. Посмотрите, каким вы стали нетерпимым ко всему несовпадающему с вашими взглядами, понятиями. У вас это не простая раздражительность, это именно нетерпимость», — писала Галина.

Всем своим существом Бениславская привязалась к Есенину и его родным. Через год после смерти поэта — 3 декабря 1926 года — она застрелилась на его могиле и завещала похоронить ее рядом с ним.

В 1925 году состояние Есенина становилось все худшим. В. Ф. Наседкин вспоминает: «В апреле поползли слухи о близкой смерти Есенина. Говорили о скоротечной чахотке, которую он, простудившись, будто бы поймал на Кавказе.

В половине мая Есенин опять в Москве. Он похудел еще больше и был совершенно безголосый. Да и во всем остальном он уже не походил на прежнего Есенина. Одетый скромно, он смахивал на человека, только что выбежавшего из драки, словно был побит, помят.

О болезни с его же слов я помню следующее:

— Катались на автомобиле. Попали в горы. В горах, знаешь, холодно, а я в одной рубашке. На другой день горлом пошла кровь. Я очень испугался. Чагин вызвал врачей. «Если не бросишь пить, через три месяца смерть», — сказали они и положили меня в больницу. Праздник, Пасха, а я в больнице. Мне казалось, что я умираю. В один день я написал тогда два стихотворения: «Есть одна хорошая…» и «Ну, целуй меня, целуй…»

Однажды В. Ф. Наседкин спросил С. Есенина:

— С чего ты запел о смерти?

«Сергей, как будто заранее был готовый к такому вопросу, торопясь стал доказывать, что поэту необходимо чаще думать о смерти и что, только памятуя о ней, поэт может особенно остро чувствовать жизнь.

Разговор о том же через некоторое время повторился. Есенин ночевал у меня, придя пьяным часа в три ночи.

Утром, проснувшись, он как-то безучастно ждал завтрака. Вид у него был ужасный. Передо мной сидел мученик.

— Сергей, так ведь недалеко и до конца.

Он устало, но как о чем-то решенном, проговорил:

— Да… я ищу гибели.

Немного помолчав, так же устало и глухо добавил:

— Надоело все.

Мне показалось тогда, что Есенин теряет веру в себя.

Пьяный Есенин стал невозможно тяжел. От одного стакана вина он уже хмелел и начинал «расходиться».

Бывали жуткие картины. Тогда его жена Софья Андреевна и сестра Екатерина не спали по целым ночам.

Отрезвев, Есенин говорил, что из того, что случилось, он ничего не помнит. По моим наблюдениям, в этом была правда наполовину.

Однажды я был свидетелем его бредового состояния. У Есенина начались галлюцинации. Усиливалась мания преследования.»

Е. А. Устинова, которая часто бывала откровенна с поэтом, после его смерти вспоминала:

«Помню, заложив руки в карманы, Есенин ходил по комнате, опустив голову и изредка поправлял волосы.