Василий Сарычев - Пудик навсегда

Так ползли годы, и стало саднить раньше неведомое чувство, что надо бы что-то выиграть, пока не утонешь без следа в этом шампанском. До чего обещающе начиналось, за юношескую сборную СССР у Лядина играл, потом Николаев брал за «молодежку», и тут пошли праздники и друзья.

В восьмидесятом году о динамовце вспомнил Константин Бесков, готовивший сборную к московской Олимпиаде. Собирал играющую команду: Юра Гаврилов, Вова Бессонов, Федор, Чивадзе. Пудышев легко вписался в их связки, на поле на одном языке разговаривали – но вмешался опять друг шампусик. Отметили в Новогорске конец сбора, а следующий должен пройти в Италии. Европа представлялась праздником жизни, после говённой-то (понятно чей эпитет) Африки, куда минчан отправляли регулярно по осени и куда Пудышев после первого визита был больше не ездок. Да ладно Европа – на Олимпиаду хотелось! Как лось на сборе носился. Кажется, был в фаворе, и тут за столом один друг любезный пошутил:

– Слушай, ты списки видел? Тебя вроде отцепляют…

Ну, сказал и сказал, а это было крушение. Наутро, еще хмель не выветрился, везли на контрольную игру в манеж ЦСКА. Пудышеву в голову и ударило, решил упредить, чтоб позора меньше. Попросил водителя тормознуть возле метро «Войковская», пожелал всем удачного выступления на Олимпиаде и... зашагал прочь, забросив сумку на плечо. Будь в автобусе Бесков, так просто не выпустил бы, но он уже ждал в манеже на Песчанке, а второй Логофет быстротой реакции не отличался.

Вопиющий случай спустили на тормозах лишь потому, что Бесков ценил динамовцев. Сказал Курненину, тоже пробовавшемуся на том сборе: «Не знал бы твоего друга, дисквалифицировал бы пожизненно!»

Без олимпийской медали Белоруссия не осталась. Бесков в последний момент взял Черенкову в дублеры Сашу Прокопенко. Пудышев говорит, рад за Прокопа, в тот год он здорово, мол, играл, но можно представить, как кошки скребли...

В восемьдесят первом Пудышева выбрали капитаном. Как положено, тайно, через записочки. Ассистентами после подсчета голосов оказались Боровский и Курненин. Пудик подошел к каждому, извинился: «Какая разница, кто половину поля выберет...»

Но смех смехом, а дело нешуточное. Повязка дисциплинировала или скоротечность футбольной жизни, только в восемьдесят втором, когда у минчан мелькнул шанс на фоне выхолощенных испанской неудачей киевских и спартаковских сборников, Пудышев и команда в него вцепились. Год без залетов, все за одного – так выковали золото.

Поди пойми, где за всем стебом он был настоящий, нестареющий этот мальчик, живший в своей Нетландии с другими вечно юными детьми. А дети – особые люди, обитающие в своем мире и не очень хорошо понимающие взрослую скучную жизнь.

Глава 3. Питер Пэн

Не желавший взрослеть сказочный мальчик, как известно, сбежал из дома по дымоходу и улетел в Кенсингтонские сады. Отличие Юрия Пудышева только в том, что его в эти сады загнали. А потом из садов – в другие сады, в третьи...

Из минского «Динамо» капитана отчислили в восемьдесят четвертом. Задачей года шефы советского футбола определили успешное выступление в Лос-Анджелесе. Олимпийскую сборную тренировал Эдуард Малофеев, уехавший в Москву в разгар чемпионата-83. Собрал тех игроков, на кого мог опереться, и решил задачу выхода из отборочной группы. Вместе и порознь майки той сборной примерило полкоманды минского «Динамо».

Массовому привлечению белорусов предшествовал дебют в розыгрыше Кубка европейских чемпионов, где подопечные Вениамина Арзамасцева дошли до четвертьфинала и в некомфортном во всех отношениях марте достойно выглядели против бухарестского «Динамо» (1:1 и 0:1), причем в Румынии еще не известно, как все повернулось бы, не отмени чертов англичанин чистый гол Пудышева. Минчане были на ходу, и Малофеев справедливо решил, что от добра добра не ищут: где найдешь в первый месяц весны такую коллективную готовность! Через неделю после еврокубкового поединка в Бухаресте Малофееву предстоял товарищеский матч со сборной ФРГ в Ганновере, и главком вызвал Пудышева, Янушевского, Гуриновича, Зыгмантовича, Алейникова, а заодно покинувших белорусский клуб, но все равно своих Шишкина и Павлова. Для большинства то выступление за первую, при всей условности статуса, сборную так и осталось единственным.

Немцы же, в отличие от нашей обкатки олимпийцев, собрали действующих звезд, но, что удивительно, выиграли едва-едва. В противоборстве с Маттеусом, Бригелем, Феллером, Шумахером, Бреме наши быстро открыли счет и почти выстояли – пропустили решающий за минуту до конца после фатальной ошибки Шишкина (1:2).

В той игре на двадцатой минуте серьезно травмировался Павлов, которому Феллер сделал накладку, и сосед по номеру Пудышев в оставшиеся два дня таскал Колю на себе вместе с сумкой. Юрий сам мог проститься со здоровьем, когда подкатился под громадину Бригеля – пока летел в стык, говорит, вся жизнь перед глазами мелькнула. Но в целом игралось в удовольствие: динамовцев хлебом не корми, а только дай быковатого соперника. «Несется с топотом, уже дышит в спину, а ты вдруг «каблук» – наступишь на мяч, оставляя партнеру, а сам бежишь дальше, и конь за тобой чуть ли не до раздевалки...»

На последний отборочный матч с венграми наших олимпийцев вывел с повязкой Юрий Пудышев. Матч уже ничего не решал, советская сборная стояла в таблице недосягаемой. Капитан торжествовал: по всему теперь не отцепят, едем в Америку на Олимпиаду!

Но через две недели все перевернулось. На заседании Политбюро под председательством Черненко вожди зачеркнули четыре года целому поколению советских спортсменов.

За ненадобностью теперь олимпийской сборной Малофееву поручили национальную с ее кадровым ресурсом – всеми Блохиными, Родионовыми, Дасаевыми, Бессоновыми... Большей части минчан в этой звездной компании места не было.

Нетрудно понять, в каком состоянии Пудышев вернулся в Минск, где от него ждали подвигов, не собираясь вникать в психологические нюансы. Сборная летела на «Уэмбли», а он ехал с ярмарки на опостылевшее повторение пройденного. Самолечение традиционным способом дало обратный результат. Унизительное кубковое поражение 0:4 дома от московских одноклубников обрушило шквал критики на команду и не принимавшего участия в матче капитана.

Следом пошли поражения в чемпионате – в Тбилиси и в Москве от «Спартака». Лидера нещадно хлестали, и он закусил удила. Тут как тут друг шампусик, и кончилось тем, что в начале июня капитан не явился на отлет в Ленинград. На беду, там разгромно проиграли, и жесткий сторонник дисциплины Арзамасцев не стал валандаться – поступил, как годом раньше с Прокопом. Пудышева отчислили с наложением дисквалификации.