Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Кроме того, люфтваффе быстро обнаруживало и пределы возможностей своего пикирующего бомбардировщика «Штука», который служил одним из самых мощных его боевых средств во время Западной кампании в мае и июне. Этот самолет наносил бомбовый удар значительно точнее, чем обычный бомбардировщик, но (отчасти из-за того, что бомбовая нагрузка у него располагалась не внутри, а снаружи) скорость у него была примерно вдвое ниже, чем у «Спитфайра». Он оказывался в наиболее уязвимом положении как раз во время пикирования, и британские пилоты скоро научились использовать эту особенность. Галланд писал: «"Штуки" привлекали "Спитфайры" и "Харрикейны" – те слетались на них словно мухи на мед».

Более крупные немецкие бомбардировщики тоже имели сравнительно низкую скорость. В Испании и Польше этих скоростей хватало, чтобы избегать эффективного перехвата самолетами противника, но теперь, в борьбе против новейших британских истребителей, этого уже было недостаточно. Бомбардировщикам требовался немалый защитный эскорт. Как его обеспечить? Этот вопрос вызывал все больше конфликтов между пилотами истребителей и Герингом, который настаивал, чтобы истребители осуществляли «близкое сопровождение», оставаясь рядом с бомбардировщиками (и на той же высоте) на всем протяжении пути до цели и обратно. В результате пилотам истребителей приходилось лететь со скоростью бомбардировщика (гораздо меньшей, чем у истребителя), не только повышая собственную уязвимость для атаки, но и ограничивая свои показатели сбитых самолетов (а рекорды воздушных побед, в сущности, являлись главной целью каждого истребителя). Один пилот истребителя вспоминал, с какой досадой он смотрел вверх и видел «ярко-голубое брюхо» британских истребителей – зная, что ему не разрешено устремиться на них: «Мы парами прицеплялись к группе бомбардировщиков – и это было чертовски неловко». Галланд предпочитал более свободную структуру, позволявшую пилотам истребителей совершать маневры, для которых и предназначены эти машины: кто-то летел медленно и держался поблизости от бомбардировщиков, но другие вились между бомбардировщиками на высоких скоростях, тогда как третьи летели высоко над бомбардировочной группой, обеспечивая «прикрытие сверху». Но Геринг отказывался слушать такие предложения. Галланд и его собратья-пилоты видели, что он все больше отрывается от новых реалий воздушного боя.

Хотя в Германии (под влиянием саморекламы Геринга) у многих сложилось представление о почти полной неуязвимости люфтваффе и о решительном превосходстве их над Королевскими ВВС, Галланд отлично осознавал, что у британцев есть несколько серьезных преимуществ, которым ему и его пилотам нечего противопоставить. Мало того, что Королевские ВВС летали и сражались над дружественной территорией (это гарантировало, что уцелевшие пилоты снова встанут в строй): они выходили на каждый бой против превосходящих сил противника, как на последний – с безудержной отвагой и презрением к собственной жизни, понимая, что на кону стоит выживание Британии. Пилоты Королевских ВВС сознавали «отчаянную серьезность положения» (по выражению Галланда), тогда как летчиков люфтваффе легкость прежних побед и неверные разведданные, изображавшие Королевские ВВС безнадежно обескровленными, сделали слишком самонадеянными. Немецкие аналитики без всяких сомнений принимали рапорты пилотов люфтваффе о сбитых британских самолетах и выведенных из строя аэродромах. На самом деле такие авиабазы зачастую возобновляли работу уже в ближайшие несколько часов после атаки противника. «Но в штаб-квартире люфтваффе кто-то брал в одну руку рапорты какого-нибудь бомбардировщика или целой эскадрильи "Штук", а в другую руку – толстый синий карандаш. И вычеркивал с тактической карты соответствующую эскадрилью или авиабазу противника, – писал Галланд. – Она больше не существовала – во всяком случае на бумаге» [432] Там же, 24. .

Как полагал Галланд, главным преимуществом Королевских ВВС являлось умелое пользование радаром. Германия располагала сходной технологией, но пока не применяла ее систематически – считая, что британские бомбардировщики никогда не сумеют добраться до немецких городов. «Возможность воздушного нападения союзников на рейх казалась тогда чем-то немыслимым», – писал Галланд. Пересекая Ла-Манш, немецкие пилоты видели высокие радарные вышки, стоявшие вдоль английского побережья, и иногда атаковали их, но эти станции вскоре вновь возобновляли работу, и Геринг потерял интерес к таким нападениям. Однако Галланд каждый день поражался какой-то сверхъестественной способности британских истребителей обнаруживать немецкие воздушные группы. «Для нас и для нашего командования это стало неожиданностью, притом очень горькой», – писал Галланд.

Дело осложнял и характер Геринга. Он легко отвлекался и был не в состоянии придерживаться одной четкой задачи. Он пришел к убеждению, что, атакуя множественные цели на широком фронте, он сможет не только разгромить истребительную авиацию Королевских ВВС, но и вызвать такой масштабный хаос, что это вынудит Черчилля сдаться.

Налет возобновился. В течение «Дня орла» почти 500 бомбардировщиков и тысяча истребителей проникли в небо над Англией. На авиационном жаргоне тех лет это называлось «обвальной атакой».

Английская радарная сеть Chain Home снова уловила приближение немецких самолетов, однако на сей раз количество вражеских бомбардировщиков и истребителей оказалось невероятным: операторы радаров никогда еще не наблюдали ничего подобного. Примерно в 15:30 они обнаружили три группы немецких самолетов (около 30 бомбардировщиков), взлетевших с баз в Нормандии и пересекавших Ла-Манш. Затем появились еще две группы, насчитывавшие примерно 60 машин. Командующие некоторыми секторами британских ПВО подняли в воздух эскадрильи истребителей. Примерно в четыре часа дня более 100 истребителей Королевских ВВС устремились навстречу атакующим – пользуясь навигационными указаниями наземных диспетчеров (применявших информацию о местоположении немецких самолетов, которая поступала с радарных станций и от наземных наблюдателей: те уже начали сообщать о типах приближающихся самолетов, о высоте их полета, скорости и местоположении). Огромная группа немецких истребителей вырвалась вперед, сильно обогнав бомбардировщики. Две волны столкнулись, бешено маневрируя среди бури ревущих двигателей и стучащих пулеметов, под ливнем крупнокалиберных пуль и огнем авиапушек. Бомбардировщики продолжали движение вперед. Бомбы поразили Саутгемптон и целый ряд других мест – в Дорсете, Гэмпшире, Уилтшире, Кентербери и Касл-Бромвиче.