Дмитрий Жуков - Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

Наряду с этим в журнале встречаются моменты, относящиеся к преступлениям войск СС и полиции. Хотя эпизоды такого плана попадаются не часто, но их наличие отрицать невозможно. То ли автор забыл о них, то ли специально оставил – сказать трудно. В любом случае, характер его деятельности становится ясным. Главная особенность заключается в том, что расстрелы евреев и других групп населения Бах скрывал за рассказами о войсковых операциях. Одновременно с этим Зелевский практически не прибегал к помощи маскировочных и затемняющих смысл выражений, характерных для отчетов айнзатцгрупп полиции безопасности и СД. Термины, обозначающие «убийство» – такие, например, как «переселение» (Umsiedlung), «участие в работах» (Arbeitseinsatz), «особое обращение» (Sonderbehandlung) и др. – в дневнике отсутствуют. Бах иной раз достаточно откровенен. Он пишет прямо, что проведен расстрел 388, уничтожен противник 389, захвачены пленные 390, населенные пункты сровняли с землей 391, местные жители взлетели на воздух 392.

Необходимо также сосредоточить внимание на проблеме, связанной с содержанием некоторых фрагментов дневника. Как утверждает Герлах, в полном объеме провести их проверку не представляется возможным. Существующие записи не всегда совпадают с контентом безупречных источников, в результате чего остаются вопросы, не позволяющие прояснить ключевые ситуативные моменты 393. Во многом это происходит потому, что Бах-Зелевский намеренно оставлял в журнале лакуны, хотя события, свидетелем которых он стал, должны были бы подвигнуть его к тому, чтобы отразить их в дневнике. В ряде случаев эта проблема решается за счет сопоставления журнальных записок с документацией органов, вступавших с Бахом в тесное взаимодействие. Но при всей релевантности данного вида источников ответы на интересующие историков вопросы так и не найдены.

Вместе с тем многие фрагменты дневника могут быть проверены с помощью других материалов. Например, как в немецких, так и российских архивах отложились оперативно-служебные документы, имеющие прямое отношение к деятельности Баха-Зелевского. Эти источники имеют особую ценность, поскольку они раскрывают основные направления деятельности высшего фюрера СС и полиции в Центральной России. Значительная часть указанных документов использовалась западногерманскими органами правосудия для расследования преступлений, совершенных Зелевским. Ряд оригинальных источников еще в 1960-е гг. предоставила советская сторона 394.

При анализе дневника Баха зарубежные специалисты постарались выяснить, когда автор журнала занимался его редактированием – во время войны или после ее окончания. Так, Р.Б. Бирн высказала версию, что о своем оправдании Зелевский думал еще в период военных действий и уже тогда мог переработать наиболее «опасные» для него фрагменты записок 395. Другой точки зрения придерживается М. Барелковский. Историк предполагает, что в момент подавления восстания в Варшаве Бах не вел свой дневник, а ограничился лишь перепиской со своей супругой. Записи в журнале, относящиеся к варшавским событиям, появились несколько позже. Тогда же, скорее всего, состоялась и первая правка. Но и она, считает ученый, не была последней. Вторая редакция журнала произошла по окончании войны. В результате дневник Баха прошел двойное редактирование, прежде чем обрел свой сегодняшний вид 396.

Однако анализ спорных фрагментов журнала показывает, что большинство из них вполне сочетаются с другими источниками, введенными в научный оборот. Информация в дневнике, и в том числе о Варшавском восстании, не входит в противоречие с этими документами, а наоборот, дополняет их, расширяя наше представление о событиях, произошедших на оккупированных территориях СССР и Польши.

Еще одна проблема касается того, где был дневник, пока Зелевский находился в американском плену, и когда журнал вновь оказался у него в руках. Согласно объяснению самого Баха, в апреле 1945 г. он отправил дневник с надежным офицером к семье в Рицлерн (Австрия). Его жена Рут положила записки в металлическую канистру и закопала. Журнал, включавший в себя несколько тетрадей, был предварительно перемотан свиной кожей. В 1950 г., когда Зелевского освободили из лагеря для интернированных, он отыскал тайник с материалами. Состояние тетрадей было неудовлетворительным. Все документы промокли. Дневник пришлось восстанавливать заново 397.

Рассказ Баха вызывает у специалистов известные сомнения. И в первую очередь потому, что в канистре был спрятан оригинал второй части дневника, а где была первая, до сих пор неизвестно. Также маловероятно, чтобы такого человека, как Зелевский, могли после освобождения оставить без надзора. И, наконец, неясно, когда и как он успел сделать машинописную копию дневника, который, по сути, трудно поддавался восстановлению из-за плохого состояния рукописного подлинника. Все эти вопросы по-прежнему нуждаются в прояснении 398.

Тем не менее в записках эсэсовского генерала содержится весьма ценная информация о военном времени. Особое значение имеют данные о борьбе с партизанским движением. Насколько известно, материалы штаба начальника соединений по борьбе с бандами в конце войны были эвакуированы из Восточной Пруссии в Зальцбург и вместе с другими документами уничтожены там до того, как в город вошли американские войска 399. Как замечает Р.Б. Бирн, «о многих акциях по борьбе с партизанами мы вряд ли что-либо узнаем, кроме оставшихся от них кодовых наименований» 400. Учитывая это, необходимо сказать, что журнал фон дем Баха стал своеобразным ключом к материалам его штаба, поскольку определенная часть документальных источников была им инкорпорирована в корпус дневника, благодаря чему сегодня есть возможность восполнить многие образовавшиеся пробелы.

В структурном плане военный журнал Баха-Зелевского состоит из трех частей:

– первая включает в себя фрагменты писем к его жене и ответы на них, заметки личного плана, размышления о своей жизни и службе, о войне, о своих взглядах на религию, о противнике, о международном положении; фрагменты личной переписки между Бахом и Гиммлером, а также германскими военачальниками;

– вторая – самая большая часть дневника – состоит из оперативно-служебных документов (сводки и донесения); предложения по вопросам, касавшихся использования частей СС и полиции в борьбе с партизанами; отчеты фон дем Баха о проведении антипартизанских операций в Белоруссии, на Украине и в Европе; личные приказы Гиммлера, направленные Баху, приказы о назначении Баха на командные должности и подчинение ему соответствующих частей и соединений войск СС; сообщения и фрагменты документов об использовании коллаборационистов – украинских полицейских, батальона СС «Дружина» В.В. Гиль-Родионова, штурмовой бригады СС «РОНА» Б.В. Каминского, польских полицейских, эстонской бригады СС, добровольцев 1-й мотопехотной бригады СС, фрагменты доклада фон дем Баха о генерале А.А. Власове; немецкие пропагандистские материалы; переводы трофейных партизанских документов, захваченных во время операций в Белоруссии;